— Ты сообразительный.
— Да.
Наступает тишина, которая продлилась минуту или около того. Наши руки сжимают край столешницы, она качает своими ногами, а ее пальцы едва касаются моих. Я осторожно накрыл ее руку своей и положил к себе на колено. Это кажется довольно странным, вот так вот просто взять ее за руку, когда на прошлой неделе за пятнадцать минут мы сделали намного больше. Так, держась за руки, мы вернулись к началу.
Ее пальцы соприкоснулись с моими и я сжал ее руку.
— Это так приятно. Я раньше никого не держала за руку.
Я замер.
Сколько, черт возьми, ей лет?
— Ты же не из средней школы?
Она засмеялась.
— Боже, нет. Просто прежде я никого так не держала. Ребята, с которыми я была, забывали про эту часть. Но это мило. Мне нравится.
— Да, это мило.
— Подожди. Ты же тоже не из средней школы?
— Нет. Пока нет.
Она качает своей ногой в мою сторону и слегка пинает меня. Мы вместе смеемся.
— Это немного странно, тебе не кажется?
— Уточни. Есть много вещей, которые можно считать странными. Поэтому я не уверен в том, что ты имеешь в виду.
Я чувствую, как она пожимает плечами.
— Не знаю. Это. Мы. Мы целовались, а сейчас разговариваем, держась за руки. Но мы даже не знаем, как выглядим.
— Я очень симпатичный.
Она засмеялась.
— Я серьезно. Если бы ты меня сейчас видела, ты бы стояла на коленях, упрашивая быть твоим парнем, чтобы ты могла гулять со мной по школе.
— Маловероятно. Я ни с кем не встречаюсь. И ты себя переоцениваешь.
— Если ты не держишься за руки и ни с кем не встречаешься, тогда что ты делаешь?
Она вздыхает.
— Практически все остальное. Знаешь, у меня очень неплохая репутация. Возможно, раньше у нас был секс, но мы даже не осознаем этого.
— Невозможно. Ты бы запомнила меня.
Она снова смеется. Разговоры с ней заставляют меня улыбаться. Мне хочется снова стащить ее на пол и ничего не делать, а только целоваться.
— Ты действительно симпатичный? — спросила она скептически.
— Страшно красив.
— Позволь мне угадать. У тебя темные волосы, карие глаза, большой пресс, ослепительная улыбка и ты одеваешься в Abercrombie&Fitch.
— Близко. Ты права на счет цвета глаз, улыбки и пресса. Но волосы у меня светло — каштановые и обычно я одеваюсь в AmericanEagleOutfitters.
— Впечатляет.
— Моя очередь. У тебя густые светлые волосы, большие голубые глаза, маленькое белое платье с соответствующей шляпкой, королевская голубая кровь и ты около двух футов.
Громко рассмеявшись, она сказала:
— У тебя пунктик на Смурфиках?
— Парень может помечтать.
Она все еще смеется и от этого звука моему сердцу больно. Больно, потому что я действительно хочу узнать, кто эта девушка. Но я боюсь, что когда я это узнаю, я не захочу ее так, как хочу сейчас.
Она вздыхает после того как перестает смеяться и тогда в комнате становится тихо. Так тихо, что почти неудобно.
— После сегодняшнего дня я не вернусь сюда.
Я сжимаю ее руку, печально удивляясь, что чувствую себя как на исповеди.
— Я уезжаю. Не сейчас, но скоро. Этим летом. Я просто думаю, что было бы глупо сюда вернуться, потому что рано или поздно мы включим свет или назовем наши имена. Просто я не думаю, что хочу знать, кто ты.
Я поглаживаю ее ладонь большим пальцем.
— Зачем ты сегодня вернулась?
Тихо вздохнув, она ответила:
— Я хочу отблагодарить тебя.
— За что? За поцелуи? Это все, что я сделал.
— Да, — отвечает она сухо. — Точно. За то, что целовал меня. Просто за то, что целовал меня. Знаешь ли ты, сколько прошло времени, с тех пор, как парень просто меня целовал? После того, как я покинула тебя здесь, я пыталась вспомнить, но не смогла. Каждый раз, когда меня целовал парень, он так спешил, чтобы перейти к тому, что происходит после поцелуев. Господи, не думаю, что прежде меня целовали.
Я покачал головой.
— Это удручает. Не приписывай мне слишком много заслуг. Я хочу, чтобы та часть осталась в прошлом. На прошлой неделе я не спешил потому, что ты потрясающе целуешься.
— Да, — говорит она уверенно, — я знаю. Представь себе, что сексом я могу заниматься также.
Я проглотил комок в горле.
— Поверь мне, я хочу этого. Я мечтаю об этом уже неделю.
Ее ноги перестали раскачиваться. Может быть, от моего комментария ей стало неудобно.
