— Я хорошо выгляжу? — спросил я Чанк, когда зашел на кухню. Обернувшись, она оглядела меня сверху донизу и пожала плечами.
— Допустим. Куда идешь?
Я подошел к зеркалу, которое висело в коридоре, и снова посмотрел на свою прическу.
— На свидание.
Чанк застонала, в то время как я подошел к столу и встал напротив нее.
— Раньше тебя не волновало, как ты выглядишь. Надеюсь, ты не собираешься сделать ей предложение руки и сердца. Я быстрее разведу вас, чем позволю сделать ее моей сестрой.
Мама подошла ко мне и похлопала меня по плечу.
— Дорогой, ты выглядишь замечательно. Но все же, не одевай эти ботинки.
Я посмотрел на свои ботинки.
— Почему? Что не так с моей обувью?
Открыв шкафчик, она достала сковородку и потом повернулась ко мне. Ее глаза снова посмотрели на мои ботинки
— Они слишком блестят, — она повернулась и направилась к плите. — Ботинки никогда не должны выглядеть как неон.
— Они желтые, а не неоновые.
— Желтый неон, — сказала Чанк.
— Я не говорила, что они некрасивые. Но зная Вэл… скорее всего, она возненавидит твои ботинки.
Я подошел к столику и схватил ключи, потом положил телефон в карман.
— Мне наплевать, что подумает Вэл.
Моя мама обернулась и посмотрела на меня с любопытством.
— Хорошо, ты спросил у своей тринадцатилетней сестры, достаточно ли хорошо ты выглядишь для своего свидания, поэтому я предполагаю, что тебе важно мнение Вэл
— Я иду гулять не с Вэл. Мы расстались. Сегодня вечером я встречаюсь с другой девушкой
Руки Чанк взметнулись в воздухе, и она подняла взгляд к потолку
— Господи, благодарю тебя! — провозгласила она.
Мама засмеялась и кивнула.
— Да, слава Богу! — сказала она с облегчением и вернулась к плите. Я не могу оторвать от них взгляд.
— Что? Никому из вас не нравилась Вэл? — я знаю, что Вэл та еще сучка, но мне казалась, что моей семье она нравилась. Даже маме. Честно говоря, я думал, что они расстроятся из — за того, что мы расстались с Вэл.
— Я ее ненавидела, сказала Чанк.
— Боже, я тоже, простонала мама.
— Со мной нас трое, сказал папа, подходя ко мне.
Никто даже не посмотрел на меня. Их ответ прозвучал так, будто они обсуждали это ранее.
— Хотите сказать, что вы все ненавидите Вэл?
Папа посмотрел на меня.
— Дэнни, твоя мама и я учителя психологии. Не удивляйся
Чанк указала рукой на папу: — Я тоже, папочка. Я тоже психолог.
Папа подошел к Чанк и дал ей «пять».
— Молодец, Чанк.
Прислонившись к двери, я посмотрел на них.
— Вы притворялись, что Вэл вам нравится. Какого черта?
Папа сел за стол ивзял газету.
— Детям свойственно делать выбор, который не нравится родителям. Если бы мы сказали, как на самом деле относимся к Вэл, вероятно, в конце концов, ты бы женился на ней лишь для того, чтобы нас позлить. Поэтому мы изображали, что она нам нравится.
Идиоты. Все они.
— Я больше никогда не познакомлю вас со своей девушкой.
Папа засмеялся, но не похоже, что он разочарован
— Кто она? — спросила Чанк. — Девушка, для которой ты так стараешься?
— Тебя это не касается. Сейчас, когда я знаю, как поступает моя семья, я не познакомлю ее ни с кем из вас.
Я направился к двери, а моя мама сказала позади меня:
— Ну, если тебе это поможет, то мы уже ее любим! Она милая!
— Она красивая, — сказал папа, — и добрая!
Я покачал головой: — Замолчите.
• • •
— Опаздываешь, — сказала Шесть, когда я подошел к ее парадной двери.
Выйдя из дома, она повернулась спиною ко мне и вставила ключ в замок.
— Ты не хочешь, чтобы твои родители знали? — мне интересно, почему в этот непоздний час она сама закрывает дверь. Она повернулась, и мы столкнулись лицом к лицу.
— Они пожилые люди. В семь часов они поужинали, а десять минут назад пошли спать.
Голубые. Ее глаза голубого цвета.
Черт возьми, а она милая. Ее волосы светлее, чем я думал, когда мы были прошлой ночью в комнате Скай. Ее кожа безупречна. Эта все та же, вчерашняя девушка, только сегодня более четкая. Я был прав. Она действительно похожа на темного ангела.
