— Да знаю я, что такое арбузы и дыни. Ты бы мне ещё про картошку рассказал, — не дал ему договорить Филипп. — А чьи это арбузы?
— Ничьи. Вон, видишь, между деревьями лежат? — указал вдаль подменыш. — Берем по одной штуке и быстро исчезаем. И занес же нас черт в такую глухомань.
— А разве нельзя дойти до Черного Камня через этот лес? — спросил Филипп, которому очень не хотелось возвращаться в лесную чащу. — Честно говоря, мне все равно, какая нечисть будет за мной гоняться. А здесь все-таки растут арбузы и дыни. И вон на деревьях какая-то фигня висит.
— Дойти-то, конечно, можно, — поморщившись, ответил Кинтохо. — Но не нужно. Я не знаю, как нас с тобой ночью не слопали. Здесь же твой магический круг не действует. Поэтому, давай лучше сматываться. С той нечистью я хотя бы знаком. А с этими пока разберешься, они тебя десять раз сожрут.
— Не действует круг, — озабоченно повторил Филипп и вдруг хвастливо добавил: — Ерунда! После ваших мертвецов мне уже никто не страшен.
— Посмотрим, — усмехнулся подменыш.
Солнце поднималось все выше и выше, жара становилась все сильнее, и Кинтохо заторопился.
— Хватит рассиживаться, — деловито проговорил он и направился к арбузам. — До полудня нам надо успеть вернуться в лес. Здесь даже тень какая-то бледная. Не отдохнуть, не напиться воды.
Между деревьями пробежала крупная ящерица и юркнула под узловатые корни. Высоко в знойном небе, где-то над арбузной поляной кружили большие черные птицы. Непонятно было, что они высматривают, полосатые плоды или тех, кто на них покушается. Подменыш приложил ладонь ко лбу, посмотрел на птиц и с тревогой проговорил:
— Это арбузные орлы. Я их знаю.
— А что с тобой сделают твои родственнички, когда ты вернешься в свой лес? — поспешая за своим спутником, поинтересовался Филипп.
— Ничего, — ответил Кинтохо. — Я… я может быть не вернусь.
— Да?! — от удивления Филипп даже остановился. Но затем он взял себя в руки и после небольшой паузы крикнул ему в спину: — Значит ты хочешь вернуться со мной в тот мир?
— Уже возвращаюсь, — не оборачиваясь, ответил подменыш, и этим сильно смутил Филиппа. Тот не знал, верить или не верить своему провожатому, который уже несколько раз подло предавал его. «Вдруг опять хитрит? размышлял Филипп. — Что если его специально послали, чтобы снова заманить меня в ловушку? Да нет, не может быть, — сам себе мысленно ответил Филипп. — Там, на крыльце у него были такие глаза…»
— Тогда пообещай, что не будешь предавать, воровать, врать и… и все время плеваться, — догнав своего спутника, сказал Филипп. Кинтохо непонимающе посмотрел на него, немного помешкал, а затем ответил:
— Предавать и воровать, это понятно. А вот говорить правду здесь никак невозможно. Без вранья ты в сказочном лесу минуты не проживешь. Знаешь поговорку: с упырями жить по упырьи выть?
— Три дня уже у вас живу и ничего, — ответил Филипп.
— Ну хорошо, — согласился подменыш. — А плеваться почему нельзя? Кому от этого плохо?
— Мне, — ответил Филипп. — Терпеть не могу, когда кто-то плюется.
— Ладно, — чуть погодя согласился подменыш. — Нельзя так нельзя. Захочу плюнуть, буду уходить от тебя подальше. Нежный ты очень. Так ведь скоро и дышать запретишь.
Они добрались до небольшого поля, на которой лежали с десяток крупных, спелых арбузов. Выбрав самые спелые, Филипп перерезал стебли ножом, и они отправились назад. Ребята торопились вернуться в лес, откуда они пришли, но арбузы оказались слишком тяжелыми. Быстро передвигаться с такой ношей было невозможно, и мальчишкам пришлось несколько раз останавливаться на отдых. Наконец Филипп положил арбуз под дерево, вытер пот и сказал:
— Больше не могу. Давай съедим их здесь.
— Эх ты, слабак, — отдуваясь, ответил Кинтохо, но арбуз все же положил и было заметно, что он рад этому.
— И зачем мы взяли два? — усаживаясь рядом с арбузом, проговорил Филипп. — Один мы несли бы по очереди. И ушли бы дальше.
— Вот ты вроде бы из другого мира, знаешь больше, а не понимаешь, что иметь два арбуза в два раза лучше чем один, — сказал Кинтохо. — Ладно, давай поедим здесь. Только если местная нечисть нас застукает, я не виноват.
