– Нет, о тебе! Наверное, он догадался, кто ты такая. Он сказал – убью его и остановлю его сердце.
– Совершенно верно, только с какой стати тебе, представшему перед ним в облике Келси, заботиться обо мне, в моем образе слуги байга? Локеш сказал – убью его, а не ее.
– Но я только потому и не отрезал ему голову, что он грозил убить тебя!
– И что? – огрызнулась я. – Мы обсуждаем твои мотивы или угрозу Локеша? Повторяю – он грозил убить не меня.
– А кого же тогда?
Я посмотрела на белого тигра и почувствовала, что краснею.
– А, вот оно что, – тупо пробормотал Кишан. – Он грозил убить его. Жаль, что я сразу не догадался.
– Да, он пригрозил убить Рена. Он знал, что я ни за что не стану рисковать его жизнью.
– Да, конечно. Ты, разумеется, не станешь.
– Что это значит, Кишан? – с вызовом спросила я, в упор глядя на него. – И что ты имел в виду, когда сказал, что сожалеешь о своей недогадливости? Хочешь сказать, что если бы ты правильно понял угрозу Локеша, то не остановился бы?
– Да! Нет. Возможно. Я не знаю, как бы я поступил, Келси! Как я могу сейчас сказать, что бы сделал тогда?
Предмет нашего спора заставил белого тигра насторожить уши и повернуть голову в мою сторону.
– Что ж, в таком случае я рада, что ты ничего не понял! В противном случае Рена сейчас бы не было с нами.
Кишан вздохнул.
– Келси.
– Хватит! Спасибо, мне очень приятно знать, что ты был готов пожертвовать им!
Мистер Кадам поерзал на стуле.
– Это было бы очень трудное решение для Кишана, мисс Келси. Я лично учил мальчиков тому, что, несмотря на огромную ценность любой человеческой жизни, иногда приходится приносить жертвы ради блага всех. Если бы у Кишана появилась возможность избавить мир от Локеша, то его первым душевным порывом было бы сделать это, отняв жизнь у отвратительного тирана. Но то, что он удержал свою руку, говорит о силе чувств, которые он в тот момент испытывал. Прошу вас, не будьте столь строги к нему.
Но я в упор смотрела на Кишана. Он перегнулся через стол, сцепил кончики пальцев и уставился в пол.
– Я знаю, что он значит для тебя, Келс. Я уверен, что поступил бы точно так же, если бы догадался, что Локеш говорит не о тебе, а о Рене.
– Ты в этом уверен?
Кишан вскинул глаза на меня, и какое-то время мы молча смотрели друг на друга, ведя безмолвный разговор. Он знал, о чем я спросила. Подлинный смысл моего вопроса был понятен лишь нам двоим, ускользая от мистера Кадама и Нилимы. Я спрашивала Кишана, готов ли он сознательно обречь на смерть своего брата ради возможности получить все то, о чем мечтает. Мы оба понимали, что если бы Рен исчез со сцены, Кишану было бы гораздо проще занять его место. И я спрашивала его, способен ли он на такой шаг.
Кишан долго задумчиво смотрел мне в глаза, прежде чем ответить с подкупающей искренностью:
– Я обещаю тебе, Келси, что буду защищать его до конца своих дней, даже ценой своей жизни.
Его золотые глаза вспыхнули, их взгляд проник мне в душу. Теперь я знала, что он сказал это от чистого сердца, а значит, он изменился. Он перестал быть тем Кишаном, которого я год назад впервые встретила в лесу. Он избавился от своего усталого цинизма, инфантильной обиды на весь мир и вечного уныния. Передо мной сидел мужчина, готовый сражаться за свою семью, за свое дело. Он больше никогда не повторит той ошибки, которую совершил ради Джесубай. Глядя в его глаза, я поняла, что какие бы испытания ни готовило нам будущее, я всегда смогу целиком и полностью положиться на Кишана.
Впервые со дня нашего знакомства я увидела на его плечах мантию настоящего принца. Передо мной был мужчина, готовый пожертвовать собой ради других. Мужчина, понимающий свой долг и готовый его исполнить. Мужчина, не закрывающий глаза на свои слабости, но старающийся преодолеть их. И наконец, мужчина, который только что дал мне понять, что я могу любить другого, но он всегда будет беречь и охранять нас, даже если это разобьет ему сердце.
И я выпалила:
– Прости… прости, что усомнилась в тебе, Кишан! Пожалуйста, прости меня.
Он грустно улыбнулся.
– Мне не за что тебя прощать, билаута.
– Значит, я могу продолжить наш рассказ? – негромко спросила я.
