На газоне собралось немало демонстрантов. На специально сооруженном подиуме были установлены усилители, микрофоны, а на полу извивался массивный клубок проводов. Охрана в опрятной униформе следила за порядком. Часть демонстрантов расположилась на ступенях Капитолия, раздавая всем желающим открытки с памфлетами. Когда мы уходили, я взял одну из открыток и сунул в карман.
Мы проделали немалый путь через Вайоминг, проехали через Бедленд, побывали в Йеллоустоне и оказались в пустыне Нью-Мексико. Мы ночевали в кемпингах на вершинах гор в компании уфологов из Седоны. В Хопиленде мы сидели перед танцующими качина. За шумом радиоэфира и свалкой пустых банок из-под кока-колы скрывалась древняя культура индейцев, отступивших в сердце пустыни подальше от глаз белого человека. Двигаясь в сторону запада, мы ощутили резкую перемену. Связи с европейской культурой становились слабее с каждой милей. Земля дышала жизнью и была молода. В этих местах явно ощущался дух коренной американской культуры. Здесь было много храбрых индейских воинов, красивых скво, и целителей, стремящихся помочь каждому независимо от его цвета кожи и происхождения. Здесь сесть свои святыни: скалистые массивы силы, исцеляющие леса и священные реки. У этих земель было свое тайное прошлое – такое же величественное и странное, как и бизоны с лосями, смотревшие на нас в лесах Йелоустона. Мать-Земля и традиционные культуры не в силах терпеть насилие и пренебрежение со стороны современности, наверное, скрылись от нашего взора. Но все, что однажды уходит, имеет свойство возвращаться.
Паломничество раскрыло передо мной простую истину: цикличная мозаика священного была всеобъемлющей. В некотором смысле, я был всеми этими местами, был всеми этими людьми, играл все возможные роли – был высокомерным и заносчивым, был униженным и оскорбленным. Их видимая диалектическая противоположность была самым поверхностным из качеств. Это представление разыгрывалось под девизом, выгравированным на каждом обменном пункте: «e pluribus unum», увидеть единственное во множестве… и все равно оставаться множеством. Именно эту возможность хранила в себе здешняя земля.
Мы проехали тридцать пять миль по грязным дорогам Нью-Мексико по пути в каньон Чако. Мы разбили уютный лагерь прямо в ущелье, а рано утром обнаружили древние заброшенные поселения индейцев анасази, расположенные прямо в скалах. Они напоминали о начале нового цикла, о клане, о сообществе доверия, а в центре располагалась ритуальная кива. Откуда пришли эти люди? Куда они исчезли? Что за наследие оставили они среди этих каменных руин?
Через Пуэбло Бонито мы шли одни. Граница всегда считалась уделом одиночек, а Америка как раз известна как страна границ. Любое паломничество совершается, как правило, в одиночестве, но в ходе этого путешествия мне стало абсолютно ясно, что человек никогда не бывает один, даже если он смог уединиться. Дух проявляется через сообщество, и священное место становится таковым только тогда, когда вы признаёте и заботитесь о людях, живущих в нем.
Вскоре после этого мы отправились по дорогам Аризоны в неизвестном направлении, не имея четкого плана. Мы просто прислушивались к себе. Однажды нам стало интересно, откуда приходят эти внутренние «голоса», куда они ведут – это было одной из наиболее увлекательных забав эпохи, открытой движением нью эйдж. Если соборы и догмы могут исчезнуть, то Мастера духа вечны. А фанатичные последователи и приспешники экстравагантностей всегда смогут найти новые дороги к рабству, собираясь вокруг кого-то, кто вступил в «тесную связь» с «учителями прошлого», «архангелами» и тому подобными сущностями. Но за этой экзотической мощью, за необоснованной надеждой на новый опыт стоит открытое сердце. И оно действительно ведет своего хозяина к новому измерению интуиции, двигает в неизвестность с чувством абсолютной открытости.
Во время путешествий это чувство многократно усиливается, особенно если взору человека открываются священные горы и реки, башни и храмы, существующие не только «от Бога», но также благодаря самим людям, отраженным в их опыте, связанном со священными местами. Именно в ходе удивительного контакта духа со своими воспреемниками, людьми, возникают священные памятники, и символика их всегда доступна незамутненному взору сердца.
