ГЛАВА ТРЕТЬЯ
«ДУХОВНОЕ СРОДСТВО С ИНДИЕЙ»
1
Запад есть Запад. Восток есть Восток,
и с мест они не сойдут,
пока не предстанет Небо с Землей
на Страшный Господень суд.
Звучные стихи Киплинга были знамением своего времени. Они четко отвечали тенденции: разделить народы, возвести духовный барьер между культурами Запада и Востока. Но барьер казался неодолимым препятствием лишь его создателям. «Слово „единство“ зовет еще раз, — писал Рерих, — и стираются условные наросты Запада и Востока, Севера и Юга и всех пыльных недоразумений».
В Индии Рериху задаютвсе тот же больной вопрос: какая разница между Востоком и Западом? Художник отвечает шуткой: «Самые прекрасные розы Востока и Запада одинаково благоухают». А в альбом своего друга он записывает: «Несгораемый светоч сияет. Во имя красоты знания, во имя культуры стерлась стена между Западом и Востоком».
Определить правильное направление духовного поиска и творческой мысли уже означает двигаться к победе, ибо на этом пути встречаются лучшие стремления людей Запада и Востока. С радостью замечает Рерих, что на заседании от 5 февраля 1929 года Азиатского общества Бенгала президент общества д-р Рай Уненда Нат Врамачари Бахадур заявил: «Теория, что „Восток есть Восток, и Запад есть Запад, и никогда близнецы не встретятся“, по моему мнению, отжившая и окаменелая идея, которую нельзя поддерживать».
— В самом же деле, где же этот Восток и Запад? — подхватывает близкую ему мысль художник. — Я не умаляю ни Запада, ни Юга, ни Севера, ни Востока, ибо в сущности эти разделения и не существуют. Весь мир разделен только в нашем сознании.
И уж во всяком случае не искусственными теориями и не окаменевшими догмами определяется современный действительно существующий водораздел. Рерих призывает делить мир не по географическому признаку (вот это Запад, а это Восток), а различать повсюду старый и новый мир.
Веками складывалось предубеждение против Азии. Во многом этому содействовала бульварная литература. В меру сил постарались экономисты, историки, философы (конечно, не все, но многие). Они акцентировали свое внимание на темных и отрицательных сторонах многоликой жизни Востока. Вот и получалось вольное или невольное оправдание колониальной системы: дескать. именно с ней в царство невежества и мрака хлынул свет с Запада.
Рерих вступает в прямую полемику с открытыми и замаскированными отрицателями духовных и культурных достижений народов Востока. В своих доказательствах он документален. Уже первые впечатления от путешествия по маршруту Великого Индийского пути укладываются в сжатую и точную,характеристику современного ему состояния огромных районов Азии.
"Как и всюду, с одной стороны, вы можете найти и замечательные памятники, и изысканный способ мышления, выраженный на основах древней мудрости, и дружественность человеческого отношения. Вы можете радоваться красоте и можете быть легко поняты. Но в тех же самых местах не будьте удивлены, если ужаснетесь и извращенными формами религии, и невежественностью, и знаками падения и вырождения.
Мы должны брать вещи так, как они есть. Без условной сентиментальности мы должны приветствовать свет и справедливо разоблачать вредную тьму. Мы должны внимательно различать предрассудок и суеверие от скрытых символов древнего знания. Будем приветствовать все стремления к творчеству и созиданию и оплакивать варварское разрушение природы и духа".
Лишь откинув предубеждение, лишь держа сердце открытым для всего нового и необычного, можно приблизиться к истинному пониманию вещей. Азию недаром называли колыбелью народов. Именно здесь можно увидеть то, что в других условиях кажется невозможным, сверхъестественным. Люди искусства мечтают о театре в жизни. В Монголии Рерих и его спутники становятся участниками многодневного праздничного торжества, целиком подпадающего под это определение. В сухом и прозрачном пространстве пустыни на фоне сияющих горных вершин шествуют толпы людей в костюмах яркой и разнообразной расцветки. Колышутся древние знамена, извлеченные из древних хранилищ. Плывут священные изображения. Грекят трубы. И все это: сверкающее великолепие толпы, пронзительные звуки труб, пластические движения исполнителей ритуальных танцев — не нарушает очарования и гармонии природы, а, напротив, органически сливается с синевой простора, кажется естественным элементом его.
