По скрипучей лестнице мы поднялись в канцелярию. Нас принимал генеральный секретарь Миссии Рамакришны Свами Хиранмая-нанда. Нас предупредили, что он молчальник и встречается с людьми, прерывая обет молчания, по строго избирательному принципу.
Свами оказался среднего роста. Худое волевое лицо. Слова его пронизывала властная стальная интонация. Он, что называется, сразу взял быка за рога, заявив:
— Я вам изложу суть учения Вивекананды.
Один говорит: я обладаю большей физической силой, чем вы, — идите за мной, следуйте за мной. Другой говорит: я обладаю большим умом, чем вы, — идите" за мной, следуйте за мной. Но хуже всех тот, кто говорит: я обладаю большей духовностью, чем вы, — идите за мной, следуйте за мной.
В этом суть: никакого рабства, никакого автоматизма нет и не может быть в духовном поиске человека. Человек и свобода духа равнозначны.
Наше учение иногда называют религиозным. Мы же считаем, что это неверно. Мы не любим слово «религия», мы предпочитаем более точное слово — «духовность». Не в храмах и ритуалах суть дела. Это второстепенное. «Как же так? — спросите вы. — Вы же строите храмы и совершаете в них ритуалы». Да, мы делаем это, но делаем потому, что не все еще люди созрели для единственно правильной точки зрения, и мы не хотим их оттолкнуть, а хотим постепенно подготовить их к восприятию более высокого этапа. Свами взглянул на часы.
— К сожалению, время у меня жестко лимитировано. Скоро я должен уйти, но прежде чем это сделать, я хочу показать вам то, что без меня вам не покажут.
…Двенадцать лет назад, когда я писал поэму о Вивекананде, естественно, я пытался представить в своем воображении комнату, где жил и умер Вивекананда. И вот она предо мной — не в воображении, а наяву. Большие окна, из которых открывается вид на Ганг. Портрет Рамакришны. Железная кровать с марлевым пологом.
— Но он не любил спать на кровати, — сообщил Свами, — он спал и умер на полу.
Вещи Вивекананды. Высокий посох с изогнутым концом. С ним он обошел всю Индию. Я держал в руках посох Вивекананды, вспоминая вот эти строки:
Мудрость дарует воину посох,
Дабы он вправду победу добыл.
…В храме Рамакришны было пустынно и тихо. Заходящее солнце просачивалось в окна, образуя золотистые полосы на полу.
Алтарь со статуей Рамакришны посредине. Скульптор изобразил Рамакришну сидящим в позе лотоса.
Алтарь отделяла от остального помещения стальная решетка. На дверцах решетки — массивный замок.
— Раньше решетки не было, — сказал Свами. — Но, к сожалению, уже несколько раз экстремисты пытались взорвать алтарь и статую Рамакришны. Вот и пришлось прибегнуть к такой предосторожности.
— Это главная наша святыня,-заявил Свами, указывая на алтарь. — Посторонним проходить сюда ве разрешается.
Сообщив об этом, Свами на мгновение задумался и вдруг объявил:
— А вы можете пройти прямо к Рамакришне, но при одном условии: если согласитесь принять благословение водой из Ганга.
Мы, конечно, согласились.
Свами вызвал молодого послушника. Тот долго возился с замком, наконец его усилия увенчались успехом и решетка медленно отодвинулась в сторону. Из серебряного сосуда он лил в наши ладони воду, которой мы смочили лицо и волосы. Потом подошли к статуе.
— Внутри статуи, — объяснил Свами, — находится урна с прахом Рамакришны. Поэтому здесь — святая святых. Поэтому сюда никого (за редким исключением) мы и не пускаем.
Мы простились со Свами Хиранмаянандой (он все-таки, судя по всему, нарушил свой регламент), когда наступили сумерки. Это было уже на улице. Несколько понизив голос, он сказал:
— Очень люблю Россию, но не всегда имею возможность об этом прямо говорить.
И ушел, раздавая благословение расступившейся перед ним толпе.
А профессор Гнатюк-Данильчук — зная Индию и обычаи Индии, он был чрезвычайно взволнован происшедшим — произнес, обращаясь к нам:
— Сегодня мы прикоснулись с вами к сокровенному сердцу Индии.
Индийская эстетика — и прежде всего древнеиндийская — насквозь космогонична. Ее звездные ориентиры уходят в толщу веков и преданий. Правда, она не утверждает то, что привычно для нашего слуха: «В начале было Слово». Она утверждает нечто похожее, но иное: «В начале была Вибрация». Согласно устоявшимся индийским представлениям, материя есть не что иное, как сгущенная вибрация.
