Не стоит этому удивляться, встречая те же мысли или исследования, разрабатывающие тот же солнечный сюжет, но на другом материале, на других образцах. Вот что, например, пишет о Рабин-дранате Тагоре его биограф Кришна Крипалани:
«Тагор был тем, что в Индии называют кави, пророк, провидец. Его гений обогащал все, к чему он прикасался. Как само солнце, в честь которого он был назван („роби“ по-бенгальски — производное от „рови“ на санскрите и означает „солнце“), он излучал свет и тепло, оживлял интеллектуальную и духовную почву своей страны, открывал неизвестные горизонты мысли, перекидывал мост между Востоком и Западом».
В одном из писем Елена Ивановна Рерих признается в своем пристрастии к слову «ярый». Понимая трудности перевода этого своеобразного прилагательного на другие языки, она объясняет причины, по которым не в силах от него отказаться. «Очень люблю слово „ярый“. В нем столько огненного устремления. У славян бог Солнца именуется Ярило».
Что же касается Николая Константиновича Рериха, то он сопоставляет Солнце с другим, столь близким его сердцу и столь значимым для его духа понятием — «Учитель» с большой буквы. Недаром в своих книгах он не раз воспроизводит притчу о мальчике-индусе, нашедшем своего Гуру.
"Спросили его:
«Неужели солнце потемнеет для тебя, если увидишь его без Учителя?»
Мальчик улыбнулся:
«Солнце останется солнцем, но при Учителе мне будут светить двенадцать солнц».
Солнце мудрости Индии будет светить, ибо на берегу реки сидит мальчик, знающий Учителя".
Недаром также в программной поэме Рериха «Наставление ловцу, входящему в лес» Учитель произносит такие слова:
…из области Солнца говорю с тобою.
Твой друг и наставник и спутник.
В рериховском зале Музея искусств народов Востока в Москве есть картина, на которой изображена толпа людей, восторженно приветствующих первые лучи восходящего Солнца. Название картины четко проясняет ее сокровенный смысл: «Явление Учителя». Здесь, как и в стихах, как ив философских очерках, именуемых иногда еще и «духовными воззваниями», Рерих как бы утверждает все ту же основополагающую мысль:
Учитель — Солнце, льющееся в нас.
Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,
Неведомый сын удивительных вольных племен!
Как прежде скакали на голос удачи капризный,
Я буду скакать по следам миновавших времен…
Так начинается стихотворение Николая Рубцова, принадлежащее к числу шедевров нашей современной поэзии. Это стихотворение исполнено некой тайны, что и дарует ему особую притягательность: ведь тайн полна и душа человека, и безбрежность звездного мира. Образ всадника вырастает в символ. Пространство и время как бы обтекают его, глохнут и затихают, будучи не в силах подчинить себе его одухотворенное устремление.
Я буду скакать, не нарушив ночное дыханье
И тайные сны неподвижных больших деревень.
Никто меж полей не услышит глухое скаканье,
Никто не окликнет мелькнувшую легкую тень.
И только, страдая, израненный бывший десантник
Расскажет в бреду удивленной старухе своей,
Что ночью промчался какой-то таинственный всадник,
Неведомый отрок, и скрылся в тумане полей…
«Неведомый отрок» — так персонифицирует свое авторское "я" Николай Рубцов. И надобно сказать, что это в духе сокровенной поэтической русской традиции.
Возьмем, к примеру, книгу стихов Николая Рериха «Цветы Мории», казалось бы, ни по каким параметрам не совместимую с поэзией Рубцова. И, однако, так же, как в стихотворении Рубцова, авторское "я" Рериха воплощено в образе мальчика, напрягающего все силы души, дабы постичь уроки Учителя с большой буквы, имя которому — Жизнь.
Мальчик тревожится и сомневается («Если ты медлишь идти, значит, еще ты не знаешь, что есть начало и радость, первоначало и вечность»). Он внимает мудрым наставлениям, где, главный упор делается на воспитании нравственных качеств человека («Ошибаешься, мальчик! Зла — нет… Есть лишь несовершенство. Но, оно так же опасно, как то, что ты злом называешь»). Мальчик мужает, вырастает в воина («О враге ползущем скажи… Как бы, они ни пытались, будь тверд, тебя они не убьют»). И наконец, мальчик, как сказочный Георгий Победоносец, завершая длительное сражение, поражает копьем огнедышащего Змея. («Не смогут тебя победить, но выйдут биться с тобою… Но победа, тебе суждена, если победу захочешь».)
