Желающий посвятить себя истинному коммунизму действует в согласии с основами великой материи".
Книга на редкость логична и последовательна. Приемля новый строй, она приемлет сущность его идеологии и его философии. «Мы материалисты», — четко заявляют о себе Махатмы. Мы, говорят Учителя Востока, «имеем право требовать уважения и познавания материи». Нам трудно представить себе, каким это было ударом по окостеневшему сознанию благодушных и беспочвенных мечтателей, для которых слова «Махатмы» и «Шамбала» витали где-то в недосягаемой ирреальной высоте, скрытые от простого смертного густыми облаками мистики. Облака развеялись. Истина оказалась суровей, но и богаче. В книге само понятие «материализм», которое пытались и пытаются ошельмовать, принизить, вульгаризировать, опоэтизировано и поднято на уровень величайшего символа.
"Друзья, материя не навоз, но вещество, сияющее возможностями. Нужда человечества от презирания материи. Построены храмы, где востребована помощь для обмана и убийства, но не воспеты гимны знанию.
Нужно наконец усвоить явление реального материализма, как его учили Маркс и Ленин. А всякая невежественность должна быть решительно обнаружена и удалена из коммуны. Обывательское мифотворство не присуще коммуне.
Олимпы строили империалисты, и золотили их капиталисты. С нашей общиной могут идти понявшие реальность и материализм. Нельзя себе представить мистика и метафизика за нашей оградой. Метафизик, получивший удар, кричит — я поражен физически. Мистик протирает глаза от сияния жизни.
Зачем вы живете? Чтоб познавать и совершенствовать. Ничто туманное не удовлетворит вас".
Высказывания Махатм не оставляют никакого места для сомнения. На их знамени написано слово: Материализм. «Нужно заменить идеальные слюни твердым разумом», — громогласно провозглашают они. Но вот что важно. Воюя с противниками материализма, они с одинаковой силой воюют и против вульгаризаторов его, ратуя за расширенное понимание всеобъемлющего и всепро-никающего термина: «Сущность материализма являет особую подвижность, не минуя ни одного явления жизни». Книга, — сейчас это ясно, — несомненно, опередила время. Как бы предчувствуя век ошеломляющих открытий, век научно-технической революции, на страницах ее высказывается твердое убеждение: «Нужно до такой степени обосновать материализм, чтоб все научные достижения могли войти конструктивно в понятие материализма».
Отсюда — непримиримость к сужению горизонтов познания, к предубежденности. Невежество, если к тому же оно забаррикадировалось догмами, опасный враг, грозящий многими бедами. Махатмы объявляют ему беспощадную войну.
"Мы как опытные материалисты можем видеть вред нетерпимости, основанной на грубейшем незнании. Где же реальность, когда мышление стеснено, вместо тысячи знаков знает лишь пять! Утверждение становится искажением, если заранее скован стереотип условностей. Улыбка знания опрокидывает шлюзы намеренных заграждений. Строитель не может фантазировать о почве под зданием. Такое положение тем более преступно, что материальное воззрение дает самые неограниченные, законные возможности.
Правильно думаете, что без достижения техники невозможен коммунизм. Каждая община нуждается в технических приспособлениях, и нашу общину нельзя мыслить без упрощения жизни. Нужна явленная возможность применять достижения техники, иначе мы обратимся в обоюдную тягость. Как материалисты-практики мы можем смело утверждать это. Мало того, мы можем настойчиво укорить всех ложнореалистов. Их униженная наука и слепота мешают им достижению того, к чему они стремятся.
Точно фарисеи древности, они прячут страх перед допущением того, что другим уже очевидно. Не любим невежд, не любим трусов, попирающих в ужасе возможности эволюции.
Тушители огней, светоненавистники, не все ли равно, с какой стороны вы ползете? Вы хотите затушить пламя знания, но невежественный коммунизм — темница, ибо коммунизм и невежество несовместимы. Не верьте, но знайте.
Какой общинник может прикрыться плесенью суеверий? Ведь никто не употребляет убогий первобытный паровоз, также никто не может остаться при младенческом понимании реальности.
