Человек после рождения попадает в нишу, которая во многом определяет, из чего будет состоять его жизнь. Мальчик 6 или 7 лет, рожденный в бедной семье в одном из промышленных районов Англии два века назад, вероятнее всего вставал бы в 5 часов утра, бежал на мельницу, чтобы обслуживать станки, молотящие зерно, до самого вечера – и так шесть дней в неделю. Многие из них умирали от истощения сил, не достигнув юношеского возраста. Девочка 12 лет, родившаяся приблизительно в то же время в тех районах Франции, где производился шелк, скорее всего, сидела бы целый день у ванны с кипящей водой и опускала в нее коконы тутового шелкопряда, чтобы смыть с шелковых нитей вязкое вещество, скрепляющее их. Вполне возможно, она бы умерла от болезни дыхательных путей, поскольку от рассвета до заката сидела в промокшей одежде, а кончики ее пальцев постепенно теряли чувствительность в горячей воде. В то же самое время дети аристократов учились танцевать менуэт и разговаривать на иностранных языках.
Такое различие в судьбах людей сохраняется до сих пор. Что ожидает ребенка, родившегося в городских трущобах Лос-Анджелеса, Детройта, Каира или Мехико? Чем отличается его судьба от судьбы ребенка, родившегося в привилегированном пригороде Америки или в обеспеченной шведской или швейцарской семье? К сожалению, нет никакой справедливости; нет и смысла в том, что один ребенок рождается в голодающей семье, возможно, с каким-нибудь врожденным физическим дефектом, а другой рождается красивым, здоровым и богатым.
Таким образом, хотя основные параметры жизни являются неизменными и все люди вынуждены отдыхать, есть, общаться и выполнять какую-то работу, все человечество делится на разные социальные группы, которые во многом определяют специфику опыта человека. Но все еще интереснее, ибо существует такое понятие, как индивидуальность.
Если зимой мы выглянем в окно, то увидим миллионы одинаковых падающих снежинок. Однако если мы возьмем увеличительное стекло и посмотрим на каждую снежинку отдельно, мы поймем, что они не одинаковы – на самом деле форма снежинок в точности не повторяется дважды. Это верно и применительно к людям. Мы можем многое сказать о будущем Сюзанны, основываясь только на том факте, что она является человеком. Мы скажем еще больше, если знаем, что она американка, живет в таком-то городе, и ее родители занимаются тем-то и тем-то. Однако, зная все внешние параметры ее жизни, мы все равно не сможем предсказать жизнь Сюзанны. И не потому, что случай может определить ее судьбу, а потому (и это более важно), что Сюзанна – личность, и она сама принимает решение либо упустить данные ей возможности, либо наоборот преодолеть препятствия, связанные с ее рождением в определенной среде.
Создание этой книги стало возможным только благодаря этой гибкости человеческого сознания. Если бы все было предопределено особенностями человеческой натуры, социальными или культурными категориями или судьбой, то было бы бесполезно размышлять над тем, как сделать нашу жизнь замечательной. К счастью, у нас есть свобода выбора и возможность проявить личную инициативу. А те, кто верит в это, обладают наибольшим шансом вырваться из тисков судьбы и стать свободными.
Жить – значит испытывать, посредством чувств, мыслей, действий. Опыт происходит во времени, поэтому время – наш самый главный ресурс. На протяжении многих лет содержание нашего опыта определяет качество нашей жизни. Следовательно, одно из важнейших решений, которое может принять каждый из нас, заключается в том, на что потратить свое время, или как его «инвестировать». Конечно, это решение зависит не только от нас. Как мы видели ранее, существуют факторы, вынуждающие нас действовать согласно нашей человеческой природе или в рамках определенного общества или культуры. Тем не менее, у нас есть возможность выбора, и до определенной степени контроль над нашим временем находится в наших руках. Как заметил историк Томпсон, даже в самые тягостные времена Промышленной революции, когда рабочие, словно рабы, проводили более 80 часов в неделю в шахтах и на фабриках, некоторые из них тратили свои драгоценные свободные часы на образование или участие в политических акциях, в то время как большинство рабочих отправлялось в кабаки.
