Обычная интерпретация летописного рассказа о призвании Рюрика и его братьев сводится к следующим положениям. Славяне ссорились между собой и решили обратиться к варягам: «…Реша Русь, Чюдь (и) Словени и Кривичи, Вся: земля наша велика и обилна…». Иными словами, чудь, словени, кривичи и весь приглашают к себе Русь, и в ответ на приглашение появляются три князя и «пояша по собе всю Русь». Историки уже давно обращали внимание на странную конструкцию фразы: «И реша Руси, Чюдь и Словени и Кривичи и Вся». Однако дательный падеж «Руси», поставленный в печатном издании «Повести временных лет», встречается только в Радзивилловском и Академическом списках, тогда как древнейшие, Лаврентьевский и утраченный Троицкий, дают здесь именительный падеж «Русь». Тогда фраза имеет уже совсем иной смысл. К варягам обращаются Русь, словени, кривичи и весь, т. е. самая Русь по этому рассказу не является варяжским племенем. Что в данном случае мы имеем дело не с ошибкой, а с действительной особенностью древнейшего летописного текста, видно из того, что подобный же текст читается в Ипатьевской летописи: «Ркоша Русь, Чюдь, Словене, Кривичи». Между тем известно, что тексты Лаврентьевской и Ипатьевской летописей возникли самостоятельно и восходят к одному общему источнику – первой редакции «Повести временных лет», возникшей около 1113 г. Следовательно, подобный текст уже читался в этом не дошедшем до нас памятнике, который явно отличал Русь от варягов. Наконец, Новгородская I летопись упоминает о словенах, кривичах, мери и чуди, обратившихся к варягам за князьями, не называя этих варягов Русью, а только добавляя: «и от тех варяг, находник тех, прозвашася Русь».
Этот вывод находит подтверждение в существовании двух кратких летописцев, известных нам в рукописях XIII–XIV вв. Первый из этих летописцев помещен с Синодальной новгородской кормчей 1280 г. В нем прямо говорится, что Русь, чудь, словене и кривичи обратились к варягам и призвали от них князей. Другой краткий летописец, сохранившийся уже в рукописи XIV в., заключает следующее известие: «При сего же цесарстве (императора Михаила – М. Т.) придоша к Варягам Русь, Чюдь, Словене, Кривичи ирекоша им…». Итак, перед нами старая традиция, отделявшая варягов от Руси».
Итак, кто-то (в том числе новгородцы) считал, что варяги – это варяги, а русь – это русь, и она принимала участие в их приглашении. Это мнение нашло отражение у Яна Длугоша, который пользовался какой-то не дошедшей до нас летописью, что также отмечает Тихомиров: «К этому времени такого рода порядок наследования пришел к двум братьям, и именно Аскольду и Диру; в то время, когда они пребывали в Киеве, некоторые русские племена (Ruthenorum nationes), которые вследствие огромного увеличения [численности] искали себе новые поселения, тяготясь их властью, приняли от варягов трех князей, поскольку не было желательно выбрать кого-либо из своих ради равенства». Наконец, то же самое пишет Иоакимовская летопись: «Гостомысл же, видя конец живота своего, созва вся старейшины земли от славян, руси, чуди, веси, мери, кривич и дрягович, яви им сновидение и посла избраннейшия в варяги просити князя. И приидоша, по смерти Гостомысла Рюрик со двема браты и роды ею». С этим утверждением новгородцев яростно спорит киевский летописец 12 века, объясняя, что на самом деле варяги разные и есть среди них русь, к которой и обращались северные племена. При этом летописец пользуется приведенным в этнографическом Введении списком европейских племен: «Потомство Иафета также: варяги, шведы, норманы, готы, русь, англы, галичане, волохи, римляне, немцы, корлязи, венецианцы, фряги и прочие, – они примыкают на западе к южным странам и соседят с племенем Хамовым». Здесь, как мы видим, русь четко отделена от всех балтийских народов, как, впрочем, и варяги. Чуть выше летописец очерчивает границы проживания этих самых этнических варягов: «Ляхи же и пруссы, чудь сидят близ моря Варяжского. По этому морю сидят варяги: отсюда к востоку – до пределов Симовых, сидят по тому же морю и к западу – до земли Английской и Волошской».
