– Переживаешь?
– Что-то там в груди всё ещё болит, он для меня был, как сын, пусть и полихет.
– Извини, что так получилось. Вы, терпилоиды, приложили усилия, чтобы снизить агрессию в своём теле, и вам это удалось. Мы тоже стараемся её контролировать, но по-своему. И поэтому, когда ты уже в теле кеволы совершил преступление, для нас это означало, что мы потерпели поражение в своих изысканиях.
– Вы тут не при чем. Тогда я просто испугался, до сих пор не понимаю, почему так поступил. Похоже, не я один сбойный. Что с Лавром?
– Не знаю, мы отправили экспедицию, чтобы забрать груз. Но боюсь, Лавра нам уже не спасти, он три недели в пустоши, а энергосистема не работает.
– Куда ты теперь? Останешься у нас?
– Нет, мне надо ехать дальше, нужно найти Милену, она где-то там в пустоши. Сказали, через несколько дней можно поговорить с Геласием, а потом поеду.
– Странная компания, кевола и санньяса. Мы дадим тебе транспорт и всё необходимое для тяжёлого путешествия.
– Спасибо.
Нейла ушла, оставив его одного. Это было хорошее предложение остаться, но он обязательно должен её найти.
Милена уже третий день сидела в музее народов мира. Всего музеев на станции было более двадцати, но этот ей больше всего нравился. Она внимательно рассматривала лица и черты (глаза, губы, морщинки, руки, фигуры) людей, которых уже нет на планете.
– А мне нравится вот этот ускоглазый, словно ему в лицо светит солнце.
– Нет, что за глупости говоришь? Вот эта дамочка красивее, а твой, что в нём такого?
– Как что? Он как раз впишется в пустошь.
– Вот и иди в неё сам, а мне вот эта девочка нравится. У неё замечательные глазки.
– Да что ты со своими глазками. Вот, смотри какие мускулы, а!
– Хватит! – крикнула Милена, Яна и Герман сразу замолкли. – Ну что вы спорите, они ведь все красивые, вы их не сравнивайте, просто смотрите на каждое лицо в отдельности.
Ей было грустно на этой огромной станции. Тут было всё, что душа пожелает: бассейны, сады. Даже один раз она слетала на Луну, но и там не было людей. Ей нравилось всё, кроме одиночества. Правда, были Яна и Герман, но они роботы, а что робот может понимать в красоте.
– Смотри какие удивительные создания. Как тебе вот эта женщина? – спросила Милену Галина.
Управляющая станцией часто приходила к ней в гости, могли часами разговаривать, наверно, это было единственное существо, с которым Милене было интересно вести беседу.
– Мне нравятся её губы и эти тёмные глаза. Правда, красиво?
– Ты прошла сегодня диагностику? – спросила Галина.
Милена каждое утро приходила в медотсек. Роботы крепили датчики, иногда её кололи (так было надо), замеряли несколько сотен параметров, а после отпускали.
– Да, я уже сходила, мне сказали, что всё отлично. А что это значит?
– Сейчас идёт очистка твоего организма от всего побочного, что было ранее внедрено в тело.
– Это плохо?
– Я не говорила этого, просто мне хочется, чтобы ты была здорова. Ты против?
– Нет, но мне казалось, что я была в норме.
– Почему ты приходишь в этот музей?
– Не знаю, меня тянет сюда, его показала мне Яна, а теперь они стоят и спорят, кто красивей или лучше, но разве человека можно вогнать в рамки красоты? Я считаю, что каждый человек красив по-своему.
– Ты права, так оно и есть. Но не думай, что только они красивые, ты сама красивая, и думаю, ты это знаешь.
Милена хихикнула. Она часто красовалась перед зеркалом, будто собиралась на свидание.
– Ты бы хотела иметь детей? – спросила Галина.
– Да, очень, но боюсь, что это невозможно.
– Почему ты так решила?
– Я ещё в нашем городе проходила обследование и мне сказали, что моя карта ребёнка неточная, в ней нашли серьёзный изъян. Я лечилась, надеясь, что смогу забеременеть, но что-то пошло не так.
– Ясно. Кто тебе больше нравится? – Галина активировала большой экран, и на нем появилось изображение белокурой девочки.
– Зачем всё это? Сперва Яна показывала мне снимки детей, после Герман пристал, показывая мальчиков, а теперь ещё и вы. Зачем мне это надо?
– Я думала, тебе было бы интересно подумать, какого ребёнка ты бы хотела.
– Ничего я не хочу. Пойду, устала, – сказала Милена и, не попрощавшись, ушла.
