– Что это? Может мачта, дома?
Вместо того, чтобы обрадоваться, она испугалась. Это было что-то новое, а всё новое – враждебное. Милена уже не смогла уснуть, смотрела, пока утром огни не растворились.
– Может там и правда город? Может оттуда пришёл Яков. А если они посчитают меня опасной и арестуют или расстреляют из таких же пушек?
Милена весь день просидела в машине, не решаясь ехать обратно к каньону, но и вперёд так же не хотела ехать. Лишь только на следующий день завела двигатель и, включив малую тягу, двинулась в сторону неизвестных ей огней. Но уже через час на панели замигали огоньки и появилась большая буква «А». Руль и педаль газа перестали ей подчиняться.
– Чего ты хочешь? – не понимая, что делает автоматика кара, Милена отпустила руки, а после вообще перебралась на заднее сидение.
Теперь от неё ничего не зависело. Кар на третьей передаче катил куда-то вперёд, а она, постаравшись расслабиться, смотрела в окно на унылый пейзаж.
Кир запустил големов, и те осторожно, чтобы не повредить обшивку яхты, стали её откапывать. Им потребовалось не так много времени. Он проверил настройки, прогнал тесты и, убедившись, что всё работает в штатном режиме, запустил гравитационные двигатели. Яхта приподнялась над землёй. Оставалось вынуть штыри, вбитые в землю. Маленькие роботы справились с поставленной задачей. Всё упаковав и приведя в порядок, Кир дал команду на полёт.
Несколько раз видел на горизонте вереницу платформ искателей. Повернул руль и стал удаляться в сторону севера, туда, где по его расчётам должна проходить дорога, по которой он приехал в город. Ближе к вечеру проснулся Калаха и, протирая глаза, поднялся в рубку.
– Мы уже летим?
– Я тебя разбудил. Отойди, – мальчик отошёл подальше от луча заходящего солнца. – Посмотри в шкафчике, может, тебе что-то подойдёт с длинными рукавами. А если нет, то что-нибудь придумаем.
– Я могу шить.
– Ты ещё и шьёшь, а что ещё можешь?
– Не знаю. Читать, петь, бегать, лазить, начал изучать химию, но только самое начало.
– Слушай, Калаха, а сколько тебе лет?
– Одиннадцать, я перешёл во вторую группу.
– А сколько вообще групп, это классы или что-то иное?
– Первая группа – это начальная, там учатся четыре года, пять лет – вторая группа, еще три года – третья, потом четвертая и пятая, это как бы касты знаний.
– Понятно.
– А мы сейчас куда летим?
– Нам надо найти город, он где-то там, но где точно я не знаю.
– Почему?
– Видишь ли, эта пустошь такая огромная, что можно месяц лететь и так и не увидеть её конца. Если нам повезёт, то мы наткнёмся на дорогу. Она нам нужна, как стрелка компаса.
– А мы её найдем?
– Надеюсь.
Кир не хотел лететь ночью, чтобы случайно не пропустить свою дорогу, поэтому заглушил моторы и пошёл отдыхать. Но и следующий день ничего не дал. Калаха всю ночь пролазил под днищем яхты, вычищая гравитационные кольца. А после того как отдохнул, стал изучать инструкции по всему, что было на лодке.
– Похоже, ты прирождённый инженер.
– Я хочу им стать, это благородно и достойно.
– Да, наверно.
Кир уже забыл, что такое благородная профессия. Ещё в школе он прошёл с десяток нудных тестов, а после ему было предложено две профессии: стать полицейским или наблюдателем в саду. За садом следить скучно – он отказался и стал следователем. Но это всё равно было не его. Поэтому слова мальчика заставили Кира задуматься. «А кем бы я хотел быть? Может тоже инженером, а может биологом, как жена, – тут он тяжело вздохнул. – Жаль, что ей сделали чистку, она хорошая, добрая и понимала меня. И кто придумал эту чистку? Наверно, так не должно быть, вот я…». Кир вспомнил, что память сильно подводила его в последнее время. Он помнил, что было год или два назад, но дальше всё, как в тумане. Пытался вспомнить, как познакомился с Нонной, но не смог, для него она просто была и всё.
Последующие дни превратились в бесконечные поиски дороги. В какой-то момент Кир осознал, что заблудился в этой проклятой пустоши. Менял направление и гнал яхту то на север, то разворачивал в противоположную сторону и снова плыл, надеясь увидеть дорогу.
