Семнадцатая квартира находилась на четвертом этаже первого подъезда, и в нее можно было пробраться через балкон четвертого этажа во втором подъезде. Это был последний шанс, и Вадик решил им воспользоваться.
Времени оставалось все меньше, а ему еще предстояло сделать трюк, достойный начинающего каскадера. Вадик хорошо знал старую пятиэтажку; раньше в этом доме жил его одноклассник. Вадик часто бывал у него в гостях, выходил на балкон и каждый раз обращал внимание на то, что между нижними и верхними балконами нет пожарной лестницы, зато окна соседних квартир расположены так близко друг к другу, что в случае пожара не составит большого труда перелезть из одного подъезда в другой.
Ситников вернулся к люку второго подъезда и за ручку потянул*на себя тяжелую стальную крышку — со страшным скрипом повернулись ржавые стержни в ржавых петлях, слой мусора с крышки ссыпался Вадику на кроссовки, и люк открылся. Вадик юркнул в него, спустился на четвертый этаж и оказался перед запертой квартирой, через которую он хотел пробраться в помещение соседнего подъезда, где Цыган назначил встречу.
«Уж если не везет, так не везет по-крупному. Во всем доме осталось небось десять дверей, и одна из них запирает нужную мне квартиру», — сокрушенно покачал головой Вадик и, посмотрев на часы, стремглав побежал в квартиру на пятом этаже, чтобы через нее попасть в соседний подъезд, а уже потом спуститься на четвертый этаж, в семнадцатую квартиру.
Освещая путь фонариком, держа в руке увесистую палку, Вадик вбежал в квартиру и сразу бросился в кухню, которая соседствовала с первым подъездом. Память не обманула его, окно выходило на задний двор. Значит, Цыган не мог его заметить.
От кухонного окна до балкона квартиры, находящейся в соседнем подъезде, было рукой подать, стоило только сесть на карниз, свесить ноги наружу, одной рукой ухватиться за оконную раму кухни, а другой за перила соседнего балкона и с карниза балкона перемахнуть через ограждение на кафельный пол балкона. Все очень просто, успокаивал себя Вадик. Он посмотрел вниз и почувствовал, как у него задрожали коленки.
Вадик жил на первом этаже, поэтому высота с непривычки казалась ему чудовищной. «Высоковато, — подумал Вадик, стараясь отогнать от себя страх, — но если не смотреть вниз, то кажется, что невысоко».
Он выключил фонарик, положил его в карман, вы-. сунулся из окна, в котором не было стекол, и, прицелившись, бросил палку на балкон четвертого этажа. Собравшись с духом, он сел на подоконник, ухватился за раму, повернулся и свесил ноги наружу…
Все шло так, как он и рассчитывал. До последнего этапа. Пока он не встал обеими ногами на балкон.
Правой рукой держась за перила, левой за раму, Вадик стоял на карнизе балкона; оставалось только отпустить раму и, левой рукой ухватившись за перила, перелезть через ограждение балкона. В тот момент, когда он разжал пальцы и его рука оказалась в воздухе, центр тяжести переместился на правую ногу, и Вадик услышал под своей кроссовкой тихий шорох, от которого сердце ушло в пятки. Он почувствовал, как его ступня поползла в сторону вместе с несколькими квадратиками кафельной плитки, которой был выложен пол балкона, — от старости она отслоилась от цемента и теперь, как живая, предательски подалась под ногой и вместе с ней соскользнула вниз.
Раздался вопль отчаяния — Вадик был на грани истерики.
В самый последний момент, когда ноги уже сорвались с края балкона, он успел обеими руками ухватиться за арматурный прут-стойку балконного ограждения.
Вадик висел в воздухе, чувствуя, как сердце рвется из груди. Крепче сжав пальцы, он посмотрел вниз и сразу же пожалел об этом. Голова закружилась, перед глазами все поплыло, он едва удержался, но все же успел увидеть, что висит над балконом квартиры номер семнадцать, в которую с минуты на минуту войдет Цыган или Дина.
«Вот смеху-то будет, когда Цыган увидит, что я болтаюсь тут, как сосиска», — Вадик представил себе эту забавную ситуацию, и его страх моментально исчез.
Он попробовал подтянуться по металлической стойке до перил и начал короткими рывками поочередно перебрасывать руки вверх. Но стальной прут предательски скользил во вспотевших от страха ладонях. Силы быстро покидали Вадика, пальцы слабели, кулаки вот-вот могли разжаться.
