Через некоторое время я вскрыл пакет, вытащил контейнер с кальмаром и контейнер побольше — с рисом, а также маленькую пластиковую бутылочку с ярко-красным соусом чили, салфетки и чопстики. Пришлось передвинуть маленькие фигурки Джимини Крикета и Микки-Мауса, чтобы освободить место для еды. Что говорил Сверчок? «Маленький человек, у тебя была трудная ночь». Я полил кальмар чили, добавил соус в рис и начал есть, запивая пивом.
«Я большая коричневая мышь, я марширую по дому, и я ни-и-и-чего не боюсь!»
Закатное солнце уже начало отбрасывать яркие прямоугольные пятна на восточную стену дома, когда дверь распахнулась и вошел Джо Пайк. Я салютовал ему второй, а может, третьей бутылкой «Модело» в знак приветствия.
— За хорошую жизнь, — произнес я.
Возможно, это была уже четвертая бутылка.
— Угу.
Он подошел к письменному столу, посмотрел на остатки кальмара и риса.
— А мясо здесь есть?
Я покачал головой. Месяца четыре назад Пайк стал вегетарианцем.
Он переложил оставшиеся кусочки кальмара в рис, взял чопстики, уселся в одно из складных кресел и принялся за еду. В Юго-Восточной Азии редко пользуются палочками. Во Вьетнаме, Таиланде или Камбодже вы не увидите чопстиков. Даже в глуши. Они пользуются вилками и большими ложками, но когда приезжают сюда и открывают рестораны, то обзаводятся чопстиками, так как именно этого ждут американцы. Жизнь — мерзкая сука.
— Тут соус чили, — сказал я.
Пайк вылил остатки соуса в рис, перемешал и молча продолжал есть.
— В холодильнике есть «Модело».
Он покачал головой и спросил:
— Ты давно здесь?
— Наверное, месяца четыре-пять, — пожал я плечами.
В моем кабинете имелась дверь в смежный с моим офис Пайка. Он никогда им не пользовался и сейчас даже не посмотрел в его сторону. Он отправлял в рот рис, брокколи и горошек, жевал и проглатывал.
Я допил остатки «Модело» и швырнул пустую бутылку в мусорную корзинку.
— Шутка, — сказал я, — рис был со свининой.
— Не нравится мне, что мы потеряли девочку, — отозвался Пайк.
Я глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла. В офисе было тихо. Лишь глаза Пиноккио двигались туда-сюда.
— Возможно, Уоррен по какой-то причине хотел, чтобы «Хагакурэ» украли и чтобы все об этом узнали, а еще что у него похитили ребенка из-за попыток найти украденную книгу. Возможно, он рассчитывает создать себе некий имидж, который позволит ему заработать очки, вернуть и книгу, и дочь. Как по-твоему, похоже на Брэдли?
Пайк встал, подошел к маленькому холодильнику и достал банку томатного сока.
— Возможно, — ответил он. — А возможно, все совсем по-другому. Возможно, кому-то выгодно, чтобы Уоррен потерял лицо, и им плевать на книгу, а важно просто привлечь внимание. Возможно, они хотят, чтобы Уоррен лишился своих связей с Японией. Или просто решили нанести удар побольнее. Возможно, он денег должен.
— Слишком много «возможно», — заметил я.
Пайк кивнул.
— «Возможно» — слово для слабых.
— Возможно, за этим стоят якудза.
Пайк встряхнул банку с томатным соком, оторвал крышку и стал пить. По подбородку потекла тоненькая струйка. Похоже на кровь. Он вытер рот салфеткой.
— Мы можем просидеть здесь всю ночь, но девочки по-прежнему не будет.
Я встал, подошел к стеклянным дверям и распахнул их. Комната сразу же наполнилась шумом проезжающих машин, но воздух уже начал свежеть.
— Мне и самому не нравится, что мы ее потеряли. Мне не нравится, что мне дали пинка под зад и предложили обо всем забыть. И мне совсем не нравится, что она попала в беду, а мы уже не в деле.
В зеркальных стеклах отразилось заходящее солнце. Стекла блестели.
— Считаю, что мы должны продолжать, — добавил я.
Пайк бросил банку от сока на бутылки «Модело».
— Нам следует заняться якудза, поскольку больше у нас ничего нет, — продолжал я. — Об остальном можно забыть. Будем давить до тех пор, пока они не ответят, после чего ситуация должна проясниться.
— Остается только найти якудза.
— Верно. Остается только найти якудза.
Уголок рта Пайка дернулся.
— Это мы можем сделать.
