Конечно, версия выглядит скорее как из мексиканского «мыла», но сбрасывать ее со счетов ни в коем случае нельзя. А он, Полуянов, – тоже мне сыщик! – даже фамилии проводницы не знает... Надо обязательно ликвидировать прокол...
– Ну, нежданная встреча через тридцать лет, скорей, на сериал смахивает, – озвучил свои мысли журналист. – Или на социальный сайт в Интернете. Ладно, допустим, они были знакомы... Или даже любили... А убивать-то зачем?
– Вы спросили – я ответила, – пожала плечами народная артистка.
– А из пассажиров вагона – кто мог, по-вашему, Прокопенко убить?
– Никто, – быстро ответила Царева.
– Так уж и никто?
– Ну, не артисты, – поправилась Эльмира Мироновна. – И не Старообрядцев.
– Почему нет?
– А за что? Прокопенко нам работу дает. И хлеб, и славу. За что ж мы его будем ножичком-то пырять?
– А Кряжин? Он ведь ревновал к Прокопенко по-страшному. Убить его грозился, я сам слышал.
– Мыкола-то? – саркастически промолвила старая актриса. – Ну, знаете ли, он, наверно, убить-то мог... Но – в открытой ссоре, после литра выпитого, когда слово за слово. А спланировать преступление, подготовить... Для этого голова требуется, а у нас, актеров, сильная сторона – эмоции, но не ум.
– По вам так не скажешь, – ввернул комплиментик Полуянов.
– Спасибо, конечно. Но раз я, вы считаете, умна, значит, я и убила?
– М-м, думаю, нет.
– Правильно.
– Вы сказали: убил НЕ актер. Тогда кто? Ковтун?
– Может быть. Мутный он какой-то, не правда ли?
– Пожалуй.
– А может, вы, Димочка, старичка порешили? – вдруг с милой улыбкой молвила старая актриса.
– Я?! Но зачем?!
– Так ведь все видели, что вы к Марьяне не ровно дышите. А она к вам холодна. Но у девушки явно шуры-муры с Прокопенко. Главные режиссеры – они такие: всех кур в курятнике подминают.
– Но не вас, – откровенно хамски брякнул журналист. Ему очень не понравилось, что его, пусть и в шутку, заподозрили в убийстве.
– О да! – расхохоталась Царева. – Я для покойного и впрямь старовата. Он ведь чем старше становился, тем моложе цыпочек выбирал. Зато... – Актриса осеклась.
– Зато – что? – уцепился за обмолвку Дима.
– Ах, ничего... вспомнилось...
– Значит, у вас с Прокопенко раньше тоже...
– Ах, оставьте!
«Может, – промелькнуло у журналиста, – та история, что она мне про проводницу пыталась впарить, на самом деле между ней самой и режиссером случилась, а? Встреча – воспоминание о страсти – ревность – смертельный удар? Эдакий перенос своих чувств на другого?»
– Не будем об этом, – мило улыбнулась Эльмира Мироновна. – Не сейчас. Я устала и хочу прилечь.
– Я могу еще раз поговорить с вами?
– Позже. Я сама зайду к вам.
Дима встал. Актриса царственно протянула ему руку. Он обозначил поцелуй в сухую жилистую кисть, а затем стремительно вышел из купе.
В лицо ему немедленно ударил багровый свет только что вставшего солнца – и ослепил. Журналист зажмурился.
Если бы он видел сейчас лицо Царевой, ему, возможно, многое стало бы ясно.
Во всяком случае, в тот момент, когда Полуянов выходил в коридор, лицо актрисы выражало удовлетворение: так выглядит человек, которому весьма ловко удалось провести другого.
Флешбэк-1. Наташа
Я была красавицей и сама это знала.
Я жила в коммуналке на улице Восстания и мечтала о принце.
Все мои подружки уж повыскакивали замуж – в те времена женились рано. У девчонок оказались хорошие партии, перспективные. У одной – аспирант на кафедре марксизма-ленинизма в Герценовском. Через пару лет, надеялись, он защитит диссертацию. У второй муж плавал. Пока, правда, четвертым помощником, и ходил он из Мурманска направо, то есть по Севморпути, в Певек и Дудинку. Но подружка надеялась, да и он сам уверял, что скоро пойдет налево. Тогда у моряков это слово означало не только гулять на стороне, но ходить в загранплавания. А загранка означала шмотки на продажу и боны для «Альбатроса»...
Вы помните, что такое боны и «Альбатрос»? А, вы их застали в детстве? Значит, вы не так молоды, как кажетесь на первый взгляд...
Подружки мои, правда, со своими перспективными обе обломались. Но это гораздо позже случилось. Марксист – тот как по случаю победы над ГКЧП запил, так с тех пор больше не просыхал, она выгнала его... А четвертый помощник в итоге даже до второго не дослужился, а
