В конце Невский точно раздвинулся. Громадная площадь шла во все стороны, в поредевшем тумане блеснул адмиралтейский шпиц, направо выдвинулись массы величавого дворца и Главного штаба.
— Это что, минарет?
— Нет, — засмеялся офицер, — это Александровская колонна.
— Зачем?.. Сверху кричат что-нибудь?
Тот ему объяснил. Амед почтительно снял папаху, проезжая мимо.
— К Государю императору от кавказского наместника! — тихо передал Амеда какому-то офицеру его провожатый.
— Пожалуйте! — и тоненький, бледный офицер с закрученными усами указал горцу на колоссальную лестницу.
— Разве сейчас? — робко спросил он.
— Не знаю… Если будет угодно его величеству!
Амед сбросил бурку.
Заметив четыре солдатских Георгия у него на груди, офицер сделался любезнее.
— Вы не теряйтесь… Оправьтесь. Государь очень приветлив.
Тот даже не расслышал. У него в ушах стучало… Он почувствовал тяжесть в ногах. Казалось, что они прирастают к широким ступеням лестницы. Теперь Амед уже ничего не соображал и не видел. Ни колоссальных часовых стоявших у дверей то там, то сям, ни громадности и роскоши всего его окружавшего; ни зашитых в золото и увешанных неведомыми ему орденами важных лиц, спускавшихся вниз точно с неба, куда и его на минуту возносило что-то чудесное. Какая-то красавица мимоходом внимательно взглянула на него и, встретив восхищённый взгляд Амеда, улыбнулась.
— Князь! — остановила она офицера. — Кто это?
— Не знаю… От кавказского наместника к Государю.
— Совсем Аммалат-Бек!
А Аммалат-Бека всё больше и больше охватывало смятение. Ему казалось, что белая зала, вся в позолоте, расширяется и расширяется по мере того, как он идёт по ней. Право, ему никогда не добраться до тех вон больших дверей с часовыми. Двери отодвигаются от него. Как странно и гулко и резко звучат шаги. Какие колоссальные окна, — любое бы воротами в стенах горного аула могло быть…
Офицер подошёл к дверям…
Часовой сделал честь…
Провожатый оглядел в последний раз Амеда.
— Не бойтесь же… Приведите себя в порядок.
Тот мельком скользнул по лицу говорившего недоумелым взглядом.
— Что такое?
Но объяснять было некогда: дверь открылась. Они вошли в небольшую комнатку. Два кавалергарда как изваянные с палашами наголо стояли у следующих дверей. Здесь было тихо… Странно тихо. Высокий, седой генерал с жёлтым недовольным лицом, стоял у окна и смотрел на площадь. С середины комнаты, как-то преувеличенно без шума скользя по полу, быстро подошёл к ним молодцеватый флигель-адъютант. Пошептавшись с провожатыми, он с любопытством остановил глаза на лице горца.
— Прапорщик, пожалуйте мне ваши бумаги.
Амед, расстегнув черкеску, вынул пакет.
Флигель-адъютант с лёгким поклоном принял. Провожатый исчез куда-то. Флигель-адъютант перед следующими дверями приостановился на секунду, озабоченно обдёрнулся, подождал ещё… и потом приотворил дверь…
1902
