Сердце Жак бешено забилось, и она мысленно взмолилась, чтобы тело ненароком не выдало себя.
Блейк указал на ее топ:
— И у вас все еще грязь — вот здесь, на лице Пола Маккартни.
Удивленная, Жак опустила взгляд: уродливое коричневое пятно расползлось по изображению «великолепной четверки». Лоб Пола, прикрывавший ее левую грудь, стал коричнево-золотистым.
Смутившись, Жак принялась изо всех сил тереть пятно дрожащими пальцами, браслеты позвякивали. Она знала, что Блейк наблюдает за ней, и напряжение еще сильнее стянуло низ живота. Соски напряглись, выдавая ее с потрохами.
— Боюсь, вы делаете только хуже, — хрипло произнес он.
Жак стиснула зубы и еще усерднее стала скрести пятно — браслеты продолжали звонко наигрывать беспорядочную мелодию. Только бы он говорил о грязи, с которой она в данный момент боролась, а не о чем-то ином…
Блейк снял пиджак, тугие мускулы напряглись под тонкой тканью рубашки, и это окончательно лишило Жак возможности соображать. Только поэтому она безропотно позволила прокурору накинуть пиджак ей на плечи.
Он был теплым, тяжелым, от него веяло бризом; окутал ее, словно сильные руки…
О, черт подери, только не это!
— Большое спасибо, но я в полном порядке, — сказала Жак и подняла руки, чтобы снять пиджак.
Его пальцы сомкнулись на ее запястьях, при прикосновении к его кожи щеки Жак опалило огнем.
— Не упрямьтесь. — Серые глаза Блейка потемнели, голос стал ниже. — Вы же замерзли. Не снимайте.
Ее тело продолжало дрожать, пока прокурор не отпустил ее, чтобы расстегнуть манжеты и закатать рукава рубашки. Этим движением он как будто поставил точку в их маленьком споре.
Брат он ее новой подруга или не брат, но подобного отношения Жак стерпеть не могла.
— Послушайте, — произнесла она как можно спокойнее, — знаю, я не похожа на тех женщин, с которыми вы привыкли иметь дело, но…
— Вы не знаете меня достаточно хорошо, чтобы судить о том, с какими женщинами я привык иметь дело, — резко оборвал ее Блейк, даже не взглянув в ее сторону.
Жак хмыкнула.
— У меня было достаточно времени понять главное, — пробормотала она.
Он наконец соизволил посмотреть на нее:
— Маловероятно.
Ее тело напряглось — опять этот самонадеянный, я-повелеваю-всем-миром взгляд! В этот момент Жак поняла, что дальше сохранять перемирие не удастся.
— Сказать, что я думаю?
Откинувшись на сиденье, Блейк внимательно изучал ее.
— Кажется, вы прямо жаждете делиться каждой своей мыслью, — иронично произнес он. — Что ж, валяйте.
Его тон окончательно взбесил Жак. Будь что будет, но она разберется с этим типом, страдающим комплексом Бога.
Вздохнув, она наклонилась, чтобы оказаться ближе к нему.
— Вы одеваетесь так, чтобы впечатлить окружающих людей. — Она на мгновение замолкла, затем продолжила: — И не потому, что они вам нравятся, а просто чтобы показать, насколько вы успешны; убедить их, что вы отличный… — Она нахмурилась. — Кстати, а чем именно вы занимаетесь?
— Я прокурор.
— Впечатляет. — Жак избегала холодного внимательного взгляда Блейка. — Ваши волосы консервативно коротки, но на макушке вы оставляете их немного длинными, чтобы не выглядеть чересчур агрессивно. — Она хотела запустить пальцы в его волосы, провести по ним — интересно, что он тогда сделает? — Сколько вам? Тридцать? Тридцать один?
— Тридцать два.
Значит, их разделяют целых девять лет, они находятся на разных ступенях налоговой шкалы и вообще живут в непохожих реальностях…
Жак бросила короткий взгляд на сильные руки Блейка, испещренные сухожилиями, немного раздраженная собственной чувствительностью к подобным деталям. Она старалась избегать высоких, темноволосых и волнующе соблазнительных типов, но этот человек воспламенял ее, заставляя плавиться, словно масло в лампе. А хорошее чувство юмора делало его еще более привлекательным.
— Готова поспорить на кругленькую сумму, что эти мышцы появились благодаря тренажерам в домашнем спортзале, а не из любви к спорту как таковому. — Посмотрев в его лицо, Жак поняла, что права. — Красивое тело для вас — просто часть имиджа. Самодисциплина и все такое… — сказала она, взмахнув руками, — браслеты снова зазвенели.
