— Ты действительно скучаешь по Кире? — спросил Грег, пододвигая столик к кровати.
— Конечно. Она моя дочь. И Дэн. Я люблю их, они замечательные дети. И, кажется, ко мне привыкают. Называют мамой. Так странно… я чувствую себя ребенком, а на деле сама имею двоих детей.
— Вернись к нам.
Он не собирался вот так ее просить… он хотел дать время, чтобы Шэй привыкала постепенно, влюблялась, свыкалась с мыслью, что он будет рядом. И не выдержал, потому что смотреть, как она с удовольствием ест, закутавшись в одеяло, и знать, что дома его ждет пустая комната… нет, на такие жертвы он пойти не смог.
Шэй подняла глаза, в них светилась неуверенность.
— А вы меня примете?
— Глупая, — он отломил кусочек хлеба и поднес к губам любимой, — конечно. Я люблю тебя.
Беря хлеб, Шэй куснула его за палец. Грег задумался над местью — нельзя же просто так кусаться и остаться безнаказанной.
— Я тоже, — вздохнула она.
Теперь уж точно. Больше ему от жизни не нужно ничего. Все уже есть.
Шэй
Я проснулась от вспышки и грохота. В первое мгновение вскочила, села на кровати и испугалась, но потом поняла — это лишь глупая гроза. Не проснулись даже дети, а я как дурочка вскочила. Но что сделано, то сделано — спать больше не хотелось.
В слабом отблеске молний я смогла рассмотреть Грега. Он крепко спал, даже не сняв рубашку. Мы возились перед сном, пытались собрать новый конструктор Дэна и уснули. А ночью пришли дети, испугавшиеся грозы. На большой кровати мы с трудом уместились, и я почти спала на Греге. Он, впрочем, не возражал.
Осторожно, чтобы никого не разбудить, я выскользнула из спальни. Сначала думала, выпью чаю или съем что-то, но потом поняла, что отчаянно хочу на воздух. Я вернулась неделю назад, и так и не выбралась на полноценную прогулку. Ночью здесь никого не бывает… безопасно и красиво. Люблю дождь и грозу. А еще море. Обожаю воду в любом ее стихийном проявлении.
Я набросила плащ, подняла капюшон и взяла фонарь. Лило, как из ведра, но я ведь недалеко, я всего-то подойду к берегу и посмотрю, как волны набегают на пляж и бьются о камни, а над бушующей стихией сверкают вспышки молний.
Сразу промокли ноги, но погода стояла теплая, приятная. Авось не простыну, я оказалась удивительно крепкой для девушки, довольно нерегулярно получавшей консультации врачей. То есть, врачи-то меня исследовали, но не с этой целью.
Когда я вернулась, мы разговаривали с Джен. Она рассказала, чем кончилось расследование. Подруга рвала и метала, обещала галактические кары на головы всех, кто допустил провал — концов, как водится, не нашли. Руководителей моего проекта взяли, но… головного организатора так и не вычислили. Все было мастерски устроено. А я, если честно, не жаждала справедливости и наказания. Плевать, кто и зачем ставил на мне опыты. Я считала людей, которые это допускали, родными, а они использовали меня, чтобы заработать на азартные игры и красивый дом. Нет смысла это вспоминать, я хочу использовать оставшееся мне время с максимальной пользой.
К слову о родителях…
Не одна я любила гулять ночью по пляжу. Сначала темную фигуру я приняла за Грега, но потом вспомнила, что он спит дома. Они с Робертом чем-то были похожи. В хорошем смысле. Они оба любили меня, любили детей, и о такой семье мечтали миллиарды существ в этой галактике. А досталась она мне.
— Гуляешь? — хмыкнул отец, когда мы поравнялись. — Не поздно?
— Захотелось подышать воздухом. Я люблю грозу.
— Здесь это такое редкое явление, что нужно идти ночью?
Я фыркнула. Да, пожалуй, с логикой у меня некоторые проблемы все же есть. Зато нет проблем с вопросами — их я готова задавать в совершенно неадекватном количестве.
— Какой была мама?
— Красивой, — чуть подумав, ответил отец, — умной, доброй. Она была очень спокойной и будто бы неуверенной, но на самом деле была очень сильной. Ты на нее похожа. Хочешь знать, какой была мама в двадцать лет? Посмотри на себя. Внешне ты немного другая, но характер — копия. Я счастлив, что ты у меня появилась. А еще я волнуюсь за тебя, Шэй. Ты вернулась… ты действительно этого хочешь? Быть с Грегом?
— Хочу. Он любит меня. И я его люблю. Я была идиоткой. Нельзя было сбегать, я сделала ему больно. Но самое ужасное, что я обидела детей. О чем я думала? Они жили в приюте, они помнят это время! А тут мама уехала, папа тоже, их оставили почти с незнакомым человеком. Они, наверное, так испугались.
