— Я же плохо читаю! — шепотом взмолилась она. — Я буквы-то не помню!
— Ты справишься, — улыбнулся Грег. — Ему просто нужно внимание.
Шэй
У меня в руках так дрожала книга, что я почти не видела буквы. А ребенок смотрел на меня, ждал обещанную сказку. Сонные глазки блестели в медленном закате. Я вздохнула. Ладно, если что, придумаю сказку сама. Хватит ли у меня фантазии?
— Вывела сова гулять совят, — начала я, — на огромное поле, усыпанное ромашками. Луна освещала качели и карусели, а вокруг порхали ночные бабочки.
Оказалось, если не давать себе времени размышлять и бояться, буквы легко и быстро складываются в слова.
— Совята разбежались по полю, они играли и веселились, а мама-сова наблюдала за ними с большого дерева. Совята знали, что мама-сова рядом и ничего не боялись. Они кружились на карусели и смеялись.
— Кира упала с карусели? — вдруг спросил Дэн.
Я перевела дух. Спокойно, Шэй, это всего лишь ребенок! Твой ребенок…
— Она немного ушиблась. Ее вылечат и она к тебе вернется.
— Ей больно?
— Нет, она же в больничке. С ней все в порядке, она, наверное, уже спит. Читать дальше?
Дэн кивнул.
— Совята так радовались прогулке, что не заметили, как поднялся сильный ветер. Мама-сова была очень маленькая и слабая, ее унесло ветром далеко-далеко, за глубокое озеро, с водой, черной, как ночь.
Вот если честно, я не была уверена в целесообразности чтения ребенку на ночь такой сказки. Дэн, по ходу, за совят переживал. Да и я как-то прониклась. А вообще, если подумать, это первая книга, прочитанная мной самостоятельно… наверное.
— А дальше? — Я, оказывается, задумалась и перестала читать.
— Совята очень боялись лететь через озеро, оно казалось им морем… нет, океаном! Но самый храбрый, младший совенок, очень переживал за маму и первым полетел. Он летал очень плохо, и упал бы, но… его братья-совята и сестры-совята бросились на помощь. Все вместе, поддерживая друг друга крылышками, они перелетели через озеро и нашли маму-сову.
— Как? — сонно спросил Дэн.
Я показала ему картинку, где совята летели через озеро. Глупая сказка, и почему детям так нравится подобный бред?
— Мама сова была жива, только…
Я споткнулась и почувствовала, как садится голос.
— … только она совсем не помнила своих совят и папу-филина. Совята плакали и звали маму, но мама словно и не была их мамой.
Я захлопнула книжку и подошла к окну. Ненавижу Грега! Ненавижу! Чего он от меня хочет?! Чего добивается такими… такими действиями. Слезы обожгли глаза, но на щеки не пролились.
— А дальше? — тихо спросил испуганный Дэн.
Я открыла было рот, но не решилась сказать то, что собиралась. Звезды, он же был ребенком! Подсветка в книжке от слишком сильного удара сломалась, и дочитывала я в слабом свете заходящей звезды.
— Совята очень расстроились. Они просили маму-сову вспомнить их, говорили, что любят ее. Но мама сова не хотела их вспоминать, и тогда младший совенок набрался смелости, распушил перышки и пересек озеро во второй раз. Ему было очень страшно, но он храбро перелетел на другой берег и стал звать папу-филина.
— И филин прилетел?
— Да, он услышал младшего совенка и вылетел из домика. Они вместе полетели к маме-сове. Филин поцеловал сову, и она все вспомнила. Совята очень обрадовались, что мама их вспомнила. Они все вместе вернулись домой и больше не разлучались.
Книжка издала мелодичное "ухху!", когда я перелистнула последнюю страницу, а из небольшого проектора вылетела голограмма совенка. Он пролетел над головой Дэна и медленно растворился. Дэн сонно хихикнул.
— Все, засыпай, — скомандовала я.
Дрожь немного унялась, желание убить одного… кхм… пернатого осталось, но уже не такое сильное. Я просто устала и тоже, кажется, убаюкала себя этой дурацкой сказкой.
Дэн крепко спал, когда я задернула шторы и накрыла его одеялом. И впрямь, как заботливая мамочка. Только… только не знаю я, что чувствую. Внутри какое-то опустошение, словно все эмоции из меня вытряхнули.
— Ты гад! — выдала я, когда Грег вышел из душа.
Он был в одних только брюках и вытирал влажные светлые волосы полотенцем. Я бы вообще не стала с ним говорить, но во всем доме душ работал только в одной комнате, и мне очень хотелось его принять!
