В тот год зима в Майами выдалась на редкость пасмурной и прохладной. Низкие серые тучи висели на небе, целыми днями моросил мелкий дождик, землю укрывали мокрые прелые листья, ничего не было видно за завесой тумана. Погода полностью отражала настроение Тайлера. Сначала ему казалось, что достаточно недели, чтобы его жизнь снова вошла в привычное русло после фиаско в Дейтон-Бич. Сколько раз нужно наступить на одни и те же грабли, чтобы наконец усвоить урок?
Дни летели за днями, за ноябрем пришел декабрь, скоро уже Рождество. Он встречался с разными женщинами, приятными, ничего не требующими, просто наслаждающимися жизнью. Но, однажды вкусив острых экзотических яств, простой корочкой белого хлеба уже не насытишься. Тесса, со всеми ее недостатками и достоинствами, была той заморской пищей, которой ему не хватало.
Он не щадил себя, работал сверхурочно. Однажды главврач «Скорой помощи» поинтересовалась, не собирается ли он переехать жить в поликлинику. В принципе, ее шутка была не так уж далека от истины. Квартира в пентхаусе потеряла всю свою прелесть. Его совершенно не впечатляла идея созерцать уныло-серый морской пейзаж за окном, и людей на улице, укутавшихся в шерстяные свитера, спешащих куда-то сквозь пронизывающий ветер.
Им всем есть куда идти. Их кто-то ждет в уютных теплых домах. А у Тайлера были только воспоминания, от которых он бы с радостью избавился, но они пристали к нему, как насморк, и никак не хотели отпускать.
Перед глазами постоянно стояло лицо Тессы, каким он видел его в последний раз: белое от холода и горя, с измученными глазами. Ее образ преследовал Тайлера, как приведение, в тихих больничных коридорах, в проходах супермаркета, на людных улицах и в тихих скверах. Она мерещилась ему на каждом углу. Его словно из сна выдергивало то похожее лицо, мелькнувшее в окне проезжающего мимо автобуса, то фигура переходящей дорогу девушки, за которой он готов был бежать только потому, что она своей стремительной, порывистой походкой напомнила ему Тессу… То в толпе ему слышался знакомый голос… Он искал ее повсюду, но не находил.
Свою боль он пытался заглушить ненавистью к Барту, который второй раз украл у него любимую женщину. По крайней мере, с ненавистью было легче жить, чем с пустотой в душе.
В декабре он проводил в больнице по два-три дня подряд и, полностью выбившись из сил, еле-еле добирался до квартиры, надеясь, что сон наконец-то благословит его своим блаженным забытьём.
И так могло продолжаться до тех пор, пока однажды он сам бы не оказался на больничной койке с диагнозом нервное истощение.
Но как-то январским утром зазвонил телефон и на другом конце провода раздался голос Зака Брауэра.
– Так ты, значит, твердо решил обосноваться в Майами? – спросил он сразу после обычного обмена приветствиями.
– Я еще ничего не решил, – ответил Тайлер.
– Хорошо, потому что у меня есть заманчивое предложение. Как ты смотришь на пост заведующего кардиологическим отделением в «Гринфилд Медикейер»? Доктору Кларку предложили хорошую работу в Бостоне, а я собираюсь заняться частной практикой, чтобы больше времени проводить с Вив. А после прошлого лета ты уже в курсе всех наших дел.
– Чтобы Барт Уизерспун указывал, что мне делать? Никогда. Но все равно спасибо, что вспомнил обо мне.
Повисла пауза, и Тайлеру на какое-то время показалось, что их разъединили. Когда Зак ответил, в его голосе послышалось какое-то напряжение.
– Я думал, ты знаешь. Барт больше не председатель попечительского совета «Гринфилд Медикейер». Прошлой осенью он ушел на пенсию.
– И неужели клиника еще стоит и без него! Подумать только!
– Вообще-то это новый председатель выдвинул твою кандидатуру. Тебя все рекомендовали, приятель, и я подумал… Ну эта ситуация с Тессой, и все такое…
