— А может быть, я этого не хочу.
Нахальство в голосе удивило саму Лорен.
Она слишком долго ждала этого момента, чтобы так просто позволить Трэвису ускользнуть от нее. В какой-то момент ей стало все равно, что и как она говорит, даже если в ее голосе слышится откровенное отчаяние.
В прошлый раз, когда Лорен занималась сексом, она была так неопытна и так сильно нервничала, что не получила никакого удовольствия. Сегодня вечером все должно быть по-другому. Сегодня должны воплотиться все мечты девушки, которая никогда не позволяла себе мечтать о чем-то большем, чем поцелуй Трэвиса Бенкса.
— Может быть, у тебя есть что-то дома? — спросила она. — На крайний случай.
— Но мы не у меня дома. Если ты действительно этого хочешь, тогда мне нужно будет сбегать домой и проверить, но ты должна пообещать мне, что не уснешь в это время.
Как будто она могла сейчас уснуть! Вероятность этого была такой же низкой, как и то, что Трэвис вновь наденет обручальное кольцо. Обеспокоенная тем, что он не вернется, Лорен тоже попросила его дать обещание.
— Я не усну, но в ответ пообещай мне, что не потеряешься где-нибудь по дороге.
Трэвис пристально посмотрел на нее и сказал:
— Даже не вздумай засыпать. Я скоро вернусь.
С этими словами он исчез в ночи, оставив Лорен с ощущением такого же могущества, как у настоящей волшебницы. И в то же время беспомощной, как кролик, которого достают из черной шляпы по мановению волшебной палочки.
Трэвис даже забыл надеть рубашку.
Лорен надеялась, что прохладный воздух заставит его поторопиться, хотя, если он испытывал в этот момент тот же жар, что и она, ничто не сможет охладить его. Однако, когда входная дверь закрылась за Трэвисом, вся бравада покинула девушку. В голове у нее зашевелились безответные вопросы.
А что, если я не понравлюсь ему?
Вдруг секс разрушит наши отношения?
И что надевают женщины, чтобы наверняка соблазнить мужчину?
Никогда не думая о том, чтобы купить себе новую ночную рубашку, Лорен спала просто обнаженной с тех пор, как уехала из дома матери.
И теперь ей невероятно хотелось натянуть на себя бесформенную футболку и сделаться невидимой до возвращения Трэвиса, потому что ей совсем не хотелось показывать ему, насколько она нервничает.
Хватит, вдруг сказала она себе. Теперь не время для запоздалой осторожности.
Теперь надо идти вперед и реализовать все свои мечты.
Или хотя бы одну из них.
Пробираясь в темноте через заросли полыни и кактусов, Трэвис ругал себя за слабость. Его взволновало то, что Лорен думала о нем, как о каком-то плейбое. Несмотря на то, что это было недалеко от правды.
О, конечно, он готов признаться, что он совсем не святой. Естественно, Трэвис не воздерживался от сексуальной жизни, но это не означало, что он ложился в постель с каждой женщиной, которая привлекала его взгляд. На самом деле он очень надеялся, что у презервативов, запрятанных в самый дальний угол шкафа, еще не истек срок годности.
Лорен была единственной женщиной из тех, с кем он встречался после развода, которая не предохранялась. Все остальные пользовались надежной контрацепцией. Для него это всегда было знаком того, что им нужно лишь хорошо провести время. А если некоторые из его подруг после этого хотели поближе узнать его, Трэвис произносил свою заученную речь о том, что его не интересуют серьезные отношения.
И он ничего не мог поделать с тем, что это создало ему репутацию хладнокровного ублюдка.
Он убедил себя в том, что гораздо лучше прослыть упертым женоненавистником, чем жениться на ком-то только лишь для того, чтобы сделать ее счастливой. Когда-то он изо всех сил пытался сохранить свой брак, но еще, наверное, не родился мужчина, который мог бы удовлетворить Жаклин.
Каждый раз подписывая очередной огромный чек на алименты, он считал себя счастливым человеком, который выбрался из этих отношений совершенно невредимым. До тех пор, пока не видел кого-нибудь с малышом на руках…
Но даже эти грустные воспоминания не охладили желание, разгоревшееся у него в крови, в очередной раз подтвердив ту власть, которую имела над ним Лорен. Острее иглы кактуса его ужалил укол совести, напомнивший ему о том, что необходимо остановить это безумие, пока кому-то из них не стало очень больно. Он убеждал себя, что Лорен точно знает, какие отношения установились между ними.
