— Анхель, вы очень точно поставили вопрос, — признала я. — Действительно, Свет, держать мужа на привязи — это желание многих женщин. И потом удивляются, что он с этой привязи то и дело срывается? Тут суть не в Зове Природы, а в Зове Свободы! И вот рано или поздно он сорвется и убежит, и даже насовсем, бывает, а ты опять — в очередь за Любовью.
— Да, я понимаю, — вскинулась Светка. — Меня вот муж тоже на привязи держал. А я просто задыхалась! И ведь мне не другого мужчину хотелось, а просто свободы передвижения, свежего воздуха глоток! А он не понимал.
— Собственник был твой муж, — охотно подтвердила я. — Держал тебя на коротком поводке. А на привязи точно задыхаться начнешь, от однообразия. Оттуда ведь мира не видно! Так что одно спасение — сорваться с привязи и убежать, хотя бы на время.
Анхель поднял голову и негромко заговорил:
— Я не видель мир, пока ко мне не прилетель больной птица. Но мой спасений свершился не тогда, когда она прилетель, а когда я ее отпускаль. Это очень важно — чтобы отпускаль, кого любишь, ви меня понимайт?
— Понимайт, — в голос сказали мы со Светланой и надолго замолчали. История про Солнечного Пса нас очень зацепила, было о чем подумать.
— Ладно, я на кухню, пора ужин готовить, — тоненьким голосом сказала Светка, прерывисто вздохнув напоследок.
— А мы с Анхелем займемся генеральной уборкой завалов, — решила я. — Хватит пока историй, а то столько эмоций! Надо это переварить.
До вечера мы больше не изучали никакие аспекты Любви и успели сделать очень много. Моя квартира приобретала очень уютный и вполне обжитой вид, перестав напоминать складское помещение. Анхель оказался очень трудолюбивым и расторопным, а при его немецком педантизме каждая вещь тщательно рассматривалась, получала определение и занимала наиболее подходящее место.
— Фройляйн Вероника, это есть что и куда? — спрашивал он, доставая из ящика очередной артефакт, а мне оставалось только решить, куда это пристроить.
Ужин прошел в теплой, дружеской атмосфере. Светка порадовала нас салатом «Обжорка» и рыбой, запеченной с картофелем и сыром, а на десерт — творожно-банановый пирог. Анхеля пирог сразил наповал.
— Светляйн! Ви есть вольшебниц! — сверкая глазами, внушал ей он. — Это есть неземной пища, который употреблять ангелы на небесах! Ви — чистый гений!
— Ну что вы, Ангел, — засмущалась Светка. — Ну какой из меня гений? Ничего выдающегося, обычная женщина, и пирог как пирог.
— Светка! — угрожающе воззрилась я на эту скромнягу. — Опять?
Но я не успела развить тему — наш Анхель меня опередил.
— Майн либе Светляйн… Я позволить себе рассказать один историй, если ви не есть против.
Пребывая в благодушном настроении после такого царского ужина, мы против не были, и Анхель начал.
История девятая
ВРЕМЯ ПОДАРКОВ
ила-была на свете девочка. Девочка была очень послушной и воспитанной. Она прилежно внимала учителям, слушалась родителей, выполняла вовремя все уроки, уважала старших, вышивала крестиком и играла на трубе. Не девочка, а подарок!
Но самым главным достоинством родители считали ее невероятную скромность. Она никогда не кичилась своими достижениями, не останавливалась на достигнутом и не почивала на лаврах. Когда ей говорили: «О! Какая ты симпатичная девочка!» — она всегда отвечала: «Ну что вы! Я самая обыкновенная!», а когда хвалили за новую вышивку, скромно отвечала: «Ой, ерунда, ничего особенного!» И когда раздавали подарки, она скромно подходила самой последней, чтобы не выделяться. Ей обычно доставались самые невзрачные подарки, а иногда и вообще ничего нее доставалось, но она не обижалась: ведь скромность так украшает человека!
И вот однажды Санта-Клаус, готовясь к Рождеству, вдруг вспомнил, что есть на Земле очень славная девочка, которая хорошо себя вела, слушалась старших и достойна самых лучших подарков. Он просмотрел записи за предыдущие года и очень огорчился, увидев, что девочка ничего существенного в подарок не получила. И Санта-Клаус решил, что на этот раз не будет складывать подарки для нее в общую кучу, а принесет прямо в ее комнату, чтобы они наверняка попали к адресату.
