— Он ушел с госпожой около часа назад. Должно быть, они в светлице. Обычно их встречи проходят там.
Фокса захлестнула волна необузданной ревности, но он сдержал себя. Ревновать к управляющему с его стороны нелепо. Старый и тощий управляющий скорее годился Николь в отцы, чем в любовники.
— Как пройти в светлицу? — спросил он.
Когда он служил оруженосцем, то не имел оснований разгуливать по частным чертогам замка. Исключение составляла опочивальня Николь. Да и теперь, став хозяином крепости, он пока не удосужился обойти свои владения. Женщина проводила его по узкой лестнице в ту часть замка, где он раньше не бывал. Там служанка показала, куда идти дальше, и Фокс двинулся вдоль коридора.
Достигнув светлицы, он замер в дверном проеме, ошеломленный открывшимся его зрению видом. Его взору предстали самые пышные покои из всех, что он видел. Комната представляла собой воплощение удобства, красоты и богатства. Вдоль одной стены просторного помещения тянулись высокие окна из зеленого стекла, пропускавшие с улицы свет и тепло. Все остальное пространство драпировали всевозможные ковры и ткани из бархата и других ворсистых материалов. Пол устилали овечьи шкуры с окантованными яркими кистями краями. Стены сплошь покрывали дорогие гобелены фламандской работы. У камина вокруг столика из резного дерева стояли пухлые кресла с шелковой и бархатной обивкой. Рядом высились чугунные канделябры с гладкими восковыми свечами. Бронзовая жаровня в виде огнедышащего дракона, придвинутая к стене, выделялась изысканной красотой. Вдоль стен стоял ряд разнообразных сундуков и буфетов.
Николь сидела у окна, занятая шитьем. Управляющий стоял напротив. Они что-то обсуждали. До слуха Фокса донеслись слова: «зерно», «горох». Чтобы заявить о своем присутствии, ему пришлось кашлянуть.
Увидев его, женщина вздрогнула, и на ее лице отразился испуг, но в следующий миг ее черты вновь приобрели свойственное ей бесстрастное выражение, скрыв эмоции под маской королевской элегантности. Рот управляющего скривился в беспокойной улыбке, и он нервно сомкнул костлявые ладони.
— Лорд де Кресси, что вам угодно?
Фокс хотел направиться к ним, но тут вспомнил о своих обросших жирной грязью сапогах. Первое его желание — бросить вызов всей роскоши убранства, пройтись по роскошному ковровому покрытию, оставляя за собой комья грязи, — растворилось в разумности доводов, состоящих в том, что он собирался испортить собственные ковры. Фокс наклонился, снял обувь и босиком пересек комнату.
— Мы с миледи обсуждаем пополнение продовольственных припасов, — пояснил управляющий. — По моим оценкам, мы располагаем двухмесячным запасом солонины и в избытке имеем горох и другие овощи нового урожая. Что же касается зерна, то его у нас явно недостаточно. Хотя сейчас, в такое время года зерно всегда приходится экономить. Подобная ситуация сохранится до жатвы.
— А когда наступит пора снимать новый урожай? — Фокс подошел к окну и выглянул наружу. Стекло оказалось волнистым и местами с трещинами. Поскольку светлица выходила во внутренний двор крепости, то смотреть особенно, было не на что. Но ему не составило труда осознать преимущества остекления — даже при закрытом окне солнечный свет спокойно проникал внутрь. Зимой комната будет райской гаванью, светлой и уютной по сравнению с ледяной стужей остальных помещений замка.
— Вдоль реки уже начали жатву. Но я затрудняюсь сказать, когда приступят к сбору урожая на других полях. За Уилфордом обычно на неделю или две запаздывают.
— Уилфорд? — Фокс повернулся. — Еще одна деревня? Часть угодий Мортимера… то есть моих?
— Да, милорд. Она меньше, чем Вэлмар, и урожай они снимают небогатый. Но их овцы дают много шерсти. — Управляющий на минуту запнулся. — Вам лучше обсудить такие вещи с Озбертом. Он лучше меня знает, какого урожая ожидать. Мне известно, что год выдался благоприятный и виды на урожай хорошие.
Фокс всем своим существом ощущал присутствие Николь, находившейся от него всего в нескольких футах. И как всегда в ее присутствии, он почувствовал, что все мысли куда-то испарились. Чтобы не поддаваться искушению, он отошел в сторону и переключил внимание на убранство покоев. На столе рядом с креслом, накрытым черно-белой коровьей шкурой, лежала шахматная доска с расставленными на ней фигурами из слоновой, кости и оникса. «Интересно, с кем она играла?» — всплыл в его сознании нечаянный вопрос.
