Надо сказать, что некоторые фашистские офицеры, и таких было немало, попытались даже прикидываться мертвыми. На что рассчитывали, трудно сказать. Но такое было. Когда наши наступающие подразделения удалялись, эти «убитые», крадучись, пробирались почему-то в сторону Балаклавы. Сходились в группы до 15–16 душ. Если на своем пути видели русского солдата, обходили его стороной. Однако не всегда это им удавалось.
Помню, что именно такая группа «мертвецов» вышла на писаря строевой части штаба 691-го стрелкового полка сержанта П. А. Стрюкова, который с двумя подводами, нагруженными документами, догонял своих. Немецкие офицеры сначала подняли руки, но тут же кто-то из них бросил гранату. Сержант не растерялся, на его телеге находился трофейный пулемет МГ-34, который Стрюков подобрал у бывшего Георгиевского монастыря. Наш писарь метнулся с ним на землю, залег и открыл огонь. Вся группа из 9 гитлеровцев была уничтожена.
К 10 часам Херсонес был полностью занят нашими войсками, остатки разгромленной группировки врага сложили оружие.
Уже смолкли последние выстрелы, когда с моря послышалось гудение моторов и над мысом показался немецкий самолет Ю-52. Полковник Миллер прилетел за командующим 5-м армейским корпусом генерал-лейтенантом Бёмэ и офицерами штаба. Но генерал и офицеры уже были в наших руках. Коротко допросив их, я сказал:
— Господин генерал! Мы знакомы с вами давно. Вы охотились за мной на Миусе и в предгорьях Кавказа, я бил вас на Кубани и в Крыму. Самолет, прилетевший за вами, останется у нас как трофей. Вы улетите на советском самолете, только не в Румынию, а в Москву. Там вам будет предоставлена возможность подумать о том, к чему привел вас и всю Германию фашизм, которому вы так усердно служили…
Да, генерал-лейтенанту Герману Бёмэ было о чем подумать. Солдаты его дивизии в свое время первыми вступили в Париж и под звуки оркестра прошли под Триумфальной аркой. Генерал Бёмэ вместе с Гитлером поставил свою подпись под актом капитуляции Франции. Получив из рук фюрера Золотой крест, он вышел из музейного вагона маршала Фоша, стоявшего в Компьенском лесу, победителем, с высоко поднятой головой. А здесь, на Херсонесе, оп выбрался из блиндажа, обросший щетиной, с низко опущенной головой.
— Везите его в штаб армии, — сказал я офицеру штаба корпуса. И под дулами советских автоматов Бёмэ пошагал мимо трупов своих солдат к машине…
Так закончилась 12 мая 1944 года битва за Крым. В горных долинах и широких степях Крымского полуострова потерпел крах еще один оперативно-стратегический план Гитлера. Потеря Крыма обнажила южный фланг фронта врага. Мы вернули советской авиации и нашим кораблям возможность контролировать вражеские коммуникации во всем западном бассейне Черного моря.
В ходе боев за освобождение Крыма было разгромлено 12 дивизии противника. 100 тысяч солдат и офицеров немецко-фашистской армии было взято в плен или уничтожено. В руках советских войск оказалась почти вся боевая техника врага. Кроме того, Черноморский флот во взаимодействии с авиацией потопил большое количество кораблей и транспортов противника с войсками и техникой. Это была выдающаяся победа Советских Вооруженных Сил. Немецко-фашистские полчища в 1941–1942 годах в течение 250 дней пытались овладеть Севастополем и вошли в него лишь тогда, когда защитники города оставили его по приказу Верховного Главнокомандования. В 1944 году советским войскам понадобилось всего 35 дней, чтобы взломать вражескую оборону, вернуть Родине Крым и освободить Севастополь.
Разгром гитлеровцев в Крыму означал ликвидацию последнего крупного плацдарма, с которого немецко-фашистские дивизии угрожали тылу советских войск. Резко изменилась стратегическая обстановка на Черноморском театре военных действий. Военно-Морской Флот получил прекрасную базу и смог занять более выгодные позиции для участия в боевых действиях Красной Армии на Балканах.
Высвободившиеся войска 4-го Украинского фронта были направлены на другие участки борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. Полки и дивизии уходили из Крыма с почетными наименованиями Керченских, Сивашских, Феодосийских, Перекопских, Ялтинских, Симферопольских, Евпаторийских и Севастопольских. 126 воинов 4-го Украинского фронта были удостоены звания Героя Советского Союза, и я, скажу по правде, очень горжусь, что в это число вошло более трех десятков бойцов, командиров и политработников 16-го стрелкового корпуса. С ним мне приходилось расставаться. Я получил назначение на 3-й Белорусский фронт, который готовился к освобождению Белоруссии — к стратегической наступательной операции «Багратион».
