Сработали вбитые рефлексы, мое лицо вместо того чтобы выразить удивление расслабилось, но Тянь успел уловить переход от обдумывания к расслаблению и все понял. Мы обменялись взглядами «Я знаю, что ты знаешь».
— Я ничего не понимаю в этих завитушках, — произнесла я.
— Я понимаю, — Радж подался к нам, но Тянь встал, готовый обороняться.
— Сядь, Радж, — посоветовал другу Вольнов. — Расскажите нам, уважаемый.
— Мне нечего добавить к тому, что я уже сказал.
Мне вдруг подумалось, что все мы здесь желторотики, и что будь среди нас профессионал, хоть тот же Крутецкий, то каждого бы расколол, как орех, вытащил бы все тайны.
— Господа, уже второй час ночи, — произнесла я, и тут мой пустой желудок взвыл так, что Тянь вздрогнул и обернулся. — Я хочу есть и спать, — тихо закончила я.
Радж, спасибо ему большое, молча пошел на кухню.
— Давайте все же попытаемся разработать план действий, — предложила я. Йинао не вернулся в кресло, а сел рядом со мной на диван, как бы присоединяясь к моим словам.
— Я считаю, что это все творят синто, чтоб подставить своих, — сказал Вольнов.
Я вздохнула.
— Если использовали карточку патрульного, то вариантов два — или это был сам патрульный, у которого ссохлись мозги и он пошел против собственной семьи, или человек, укравший карточку, шантаж патрульного приравняем к краже. Во втором случае у нас два варианта, карточку заполучил либо синто, тоже с ссохшимися мозгами, раз стал действовать против своих, либо не синто. Вольнов, — я наклонилась к нему, — вы ж не думаете, что все здесь, на островах, такие же дилетанты, как мы с вами. Если есть мелочь, значит, может быть и крупная рыба.
— А она права, — донеслось из-за спины, Радж принес какие-то тушеные овощи, не столь аппетитные как рис, но я была готова съесть и их.
— На. Ничего больше нету, — сказал он, давая в руки тарелку, я тут же принялась за еду.
— Почему все вы так уверены, что синто не пойдут друг против друга? — раздраженно спросил Вольнов.
— Их так воспитывают, — отозвался Тянь.
— Я не уверена, — в свою очередь ответила я, прожевав, — просто вариант, что это не синто куда более вероятный.
— Угу, — поддержал меня Радж.
— Ладно, завтра, уже сегодня, проверяем людей из списка. Подозрительных обсудим. Дальше что?
— Может у меня получится что-то нарыть, — неуверенно сказала я, — ничего не могу обещать.
— А где рыть будешь? — деловито спросил Радж.
— Где надо, — огрызнулась я, — и не вздумайте устраивать слежку, иначе всем будет… дерьмово.
— Ладно, — согласился Вольнов, — На вас не рассчитываем пока, — сказал он хину, — Проблем с врачами не возникнет?
— Нет, скажу, что травмировался на спарринге.
Я почти все съела, маленькая порция и несытная. Надо встать пораньше, чтоб успеть застать Мейко, расспросить его и послать за едой. Стоит ли его будить сейчас, вызванивая, чтоб он провел меня в общежитие или остаться здесь? Пожалуй, можно и остаться, русы настроены миролюбиво, а Радж смотрит на меня с неприкрытой жалостью. Метнула на него злой и гордый взгляд — отвернулся. Хорошо хоть толсин, придя к своим каким-то выводам, перестал на меня пялиться, думать о его рабской метке не хотелось совершенно, а придется.
— Ну что, встречаемся завтра вечером, после закрытия «Пивной кружки»? — спросил Вольнов. — Придете? — это уже персонально хину, тот молча кивнул и встал, чтоб уходить, бережно опустив больную руку, он протянул здоровую мне. Я в удивлении посмотрела на него, он что, хотел чтобы я ушла с ним? Тем не менее я приняла руку и поднялась, мой нос оказался четко на уровне подмышки толсина, некомфортно…
— Я останусь, — сказала я, — я думаю, господа предоставят этот диванчик в мое временное пользование.
— Уверена? — переспросил толсин.
Я молча кивнула. И чего он вдруг решил обо мне заботиться, и почему думает, что я буду ему доверять? Тянь бросил строгий предупреждающий взгляд на русов и не прощаясь пошел к двери, Радж отправился за ним, чтобы выпустить.
Я опять села на диванчик и, не смущаясь Вольнова, стянула сапожки, а затем вполне удобно свернулась калачиком. Радж подошел, посмотрел.
— А если приставать начнем? — поинтересовался он.
