То же самое с последней подружкой Оболдуева Зинкой Ключницей, точнее Зинаидой Петровной Потешки- ной, примадонной Большого театра. Ключница в «Мазепе» — это роль, которую купил для нее Оболдуев, * отсюда и прозвище. Зачем прелестную девицу потянуло на оперную сцену — трудно сказать. До того, как вскружить голову Оболдуеву, Зинуля была звездой стрипварь- ете на Арбате — худо ли! Но — потянуло. Амбиция — мать прогресса. Может, сказалось то, что Оболдуев запретил ей оголяться на людях в варьете. Он все делал солидно. Купил Ключнице трехкомнатную квартиру на Садовом, провел в Думу, где она возглавила подкомитет по культуре и туризму. Она действительно была женщиной достойных качеств, хотя полностью так и не избавилась от повадок стриптизерши. Выказывалось это в мелочах, искушенному глазу, впрочем, заметных. То у Зины, вроде случайно, спадала бретелька платьица от Диора, то некстати вываливалась наружу грудь. Но все это лишь придавало пикантности ее публичным выступлениям. Естественно, телевизионщики в ней души не чаяли и приглашали практически на все шоу, включая такие серьезные, как «Под столом». Ее любимым коньком было раннее половое воспитание подрастающего поколения. Самым упертым домостроевцам она в два счета, ссылаясь на западных авторитетов, могла доказать, что все комплексы, заключенные в человеке и преждевременно сводящие его в могилу, имеют в своей основе всего лишь две причины: либо раннее изнасилование, либо пренебрежение к занятиям мастурбацией.
Зина Ключница, цвет и гордость всех московских тусовок, исчезла так же внезапно, как и Загоруйко, но в отличие от него, уехавшего якобы на стажировку, про нее пустили слух, что она отправилась рожать в Англию (чтобы сразу получить двойное гражданство), да так и рожает там третий год.
Эти двое — из крупняков, мелочовку и считать не пересчитаешь. То есть таких, как мы с Владиком. Немного я был ошарашен этими сведениями. Оболдуев — и фамилия какая–то зловещая, вызывающая смутные книжные ассоциации с врагом рода человеческого.
— И что ты об этом думаешь? — спросил я. >г Владик после долгого говорения раскраснелся, а от водки слегка забалдел. Тут к нам за столик некстати подсела длинноногая девица с зелеными волосами, как ведьма, но при других обстоятельствах я бы не отказался с ней поближе познакомиться.
— Влад, — сказала ведьма. — Ты сволочь.
— Я знаю, — грустно признался Владик, у которого всегда были сложные отношения с ведьмами. — А почему я сволочь, Нателлочка?
— Ты обещал!
— Что обещал? У тебя же вроде Ванька Прошкин в кавалерах.
— Дурак, я не про это. Ты обещал поставить фельетон в субботний номер, а сейчас мне сказали, что его вообще вдвое сократили и перенесли на вторник.
— Кто сказал?
— Не придуривайся, Влад. Со мной такие штучки не проходят. Хочешь, чтобы все про тебя узнали?
Владик испугался.
— Нет, не хочу… Девочка моя, но ведь это очень взрывной материал. Если его поставить в субботу, он спалит весь номер. Люди устали от потрясений. У тебя там труп плачет в канализации. Причем детский. Какой же это фельетон?
Девица посмотрела на меня, почесала коленку.
— Вы тоже журналист?
— Нет, — сказал я. — Я у Влада на содержании. Вроде приемного сына.
— Это так, — подтвердил мой друг. — Кстати, я вас не познакомил. Если будет желание, Нателла, он все сделает, чего попросишь. Витькой его зовут. У него связи на самом верху.
— Юмористы, мать вашу, — почему–то выругалась зеленоволосая — и умчалась. Я повторил вопрос, но Владик не понял. То есть сперва не понял, водка в нем играла, решил, что я его редакционной шлюшкой заинтересовался, и это было странно. Многое было странно в нашем разговоре, а это — особенно.
— Чего тут думать? — бодро посоветовал он. — Бери бутылку и вези к себе. Кстати, окажешь мне услугу.
— Влад, кончай керосинить, тебе еще работать… Я спрашиваю, что значат все эти исчезновения? Он что — вроде Синей Бороды?
Владик начал вдумчиво шелушить креветки, жирные, будто промасленные.
— Много тебе посулил? — спросил проницательно.
— Деньги не главное, — соврал я в ответ. Или не соврал?
— Нет, он не Синяя Борода, он страшнее. И сколько бы ни обещал, все равно кинет… Витька, я тебя люблю, ты же талантливый человек… Вот если бы он мне лично обещал миллион, я бы все равно постарался смыться. Хотя…
