Мейджорс подошел к двери и открыл ее.
— Не вижу причин задерживать вас долее, — сказал он и широко взмахнул рукой, показывая, что они могут идти.
Все другие, кто знал подлинное имя Росса Коулмэна, были мертвы. Вэнс Джентри и Клэнси Расселл. Мадам Ляру получит письмо от Мейджорса, в котором тот сообщит ей, что знаменитый преступник умер от ран. Он не станет называть дату смерти.
Мейджорс подробно допросил Мозеса, допытываясь, замечал ли он за мистером Коулмэном какую-либо склонность к насилию. Бывший раб поклялся, что мистер Коулмэн — один из самых замечательных людей среди всех, кого ему посчастливилось знать. Он ничего не знал о прошлом Коулмэна.
Он, конечно же, лгал. Мозес слышал каждое слово, произнесенное тогда утром Вэнсом Джентри. Но Мейджорс знал, что Мозес унесет этот секрет с собой в могилу. Лидия Коулмэн никогда не произнесет ни слова о бурном прошлом своего мужа. Надо было видеть, как она смотрит на него, чтобы понять, что ее любовь — это нечто выходящее за пределы обычных представлений.
Муж помог ей встать на ноги, хотя ни он, ни она не произнесли ни слова. Мейджорс видел слезы благодарности в ее необыкновенных глазах. Она подошла к нему и сказала, тщательно подбирая слова:
— Вы были очень добры. Спасибо.
Она вышла из комнаты, и Росс с сыщиком остались наедине. Росс впился взглядом в глаза Мейджорса. Он раскрыл было рот, но Мейджорс, дотронувшись до его руки, знаком велел молчать.
— Будет лучше, если вы не станете благодарить меня.
Благодарность в такой ситуации была бы равносильна признанию. Им обоим не нужно было подтверждение того, что один совершает по отношению к другому благодеяние.
Росс в знак понимания крепко стиснул руку Мейджорса. Потом быстро отвернулся и догнал жену. Ховард Мейджорс смотрел им вслед. Он задумчиво улыбнулся про себя и подумал: кто я — полубог или просто старый сентиментальный дурак?
Доктор Хэнсон отвез их на окраину города, туда, где их поджидал Мозес, стороживший фургон и открытую повозку. Он с восторгом приветствовал Росса и Лидию, и они наконец-то воссоединились с Ли. Мальчик был вполне ухожен. Счастливчик и кобылы поживали вполне прилично, совсем как при Россе. Недавно приобретенная дойная корова тоже чувствовала себя неплохо.
Лидия и Росс поблагодарили доктора, и он вернулся в город. Росс запряг лошадей.
В тот день они проехали всего несколько миль по берегу реки, приведшей их к владениям Росса. Он предъявил и официально зарегистрировал в городе свои права на участок еще в тот день, когда продал фургон Причардам. Все было в порядке, и они могли незамедлительно вступить во владение.
Вскоре после того, как они устроились лагерем на ночлег, Мозес тактично решил исчезнуть.
— Я, пожалуй, пройду немного вниз по течению и посмотрю, не удастся ли мне поймать пару рыбин на ужин.
Он чувствовал, что в отношениях между Россом и Лидией еще сохраняется какая-то напряженность. За все это время они не перемолвились ни единым словом. Росс вел открытую повозку, Мозес — крытый фургон. Лидия лежала в нем.
— Спасибо, Мозес, — отозвался Росс, распрягая лошадей. — Звучит заманчиво.
— Я возьму с собой Ли. Он может вздремнуть в тени. А если он проснется, я поучу его хитростям рыбной ловли.
— Ты уверен, что он тебя не побеспокоит?
— Нет, конечно. Мы стали большими друзьями. — Взгляд его темно-карих глаз показал Россу, что он все понимает. — Мы, наверное, уйдем надолго.
Росс покончил с делами по обустройству лагеря, развел огонь, а потом с наслаждением искупался в реке. Он безжалостно скреб себя, смывая вонь, которой пропитался в тюрьме. Выйдя на берег и натянув чистые брюки, он сбрил четырехдневную щетину и снова почувствовал себя человеком. Он как раз возвращался в лагерь, когда Лидия, раздвинув парусину, показалась в фургоне Хилла. Увидев его, она чуть попятилась, но потом решительно сошла на землю.
— В фургоне душно. Посижу у воды, подышу немного свежим воздухом.
Она была без блузки, в одной сорочке и в юбке. Ноги ее были босы. О едва не произошедшей трагедии напоминала белая марлевая повязка на плече. При виде ее у Росса сжалось сердце. Он не знал что сказать.
