Лидия пристально смотрела в это суровое лицо обвинителя, и наконец смысл всего сказанного дошел до нее. Удар был силен — слезы гнева наполнили ее глаза. Она отбросила его руки и отступила назад, как шипящая от ярости кошка.
— Откуда вам знать об этом, мистер Коулмэн? Мистер Коулмэн Добродетельный, женатый на чистой, как лилия, Виктории. Откуда вам знать хоть что-нибудь обо мне, о том, что я чувствую, о том, что я такое? Вы ничего не знаете! — закончила она громким шепотом.
Росс как завороженный наблюдал за этим превращением. Волосы обрамляли ее голову наподобие венка, отблески фонаря играли в них. Глаза ее гипнотически мерцали — так мерцает огонек в ночи.
— Я сама напрашивалась, когда мой сводный брат изнасиловал меня?
— Твой…
— Да, мой сводный брат. Не кровный, нет. Его папаша был женат на моей маме. И когда старик умер и рядом не осталось никого, кто бы велел ему оставить меня в покое, он овладел мною. В первый раз это случилось в хлеву, где мы держали несчастную скотину, которая была на той жалкой ферме. И место было подходящее, потому что я и сама почувствовала себя скотиной. Он застал меня врасплох и швырнул на навоз. Он сделал мне больно. У меня все ноги были в крови, когда он кончил свое дело, а на груди — следы его зубов. На той самой груди, вид которой тебя так возмутил вчера. И… О Боже! Да разве тебя это волнует!
Она закрыла лицо руками и опустилась на пол фургона — нахлынувшие волной воспоминания вновь заставили ее погрузиться в пучину страданий.
— Это было мерзко, так мерзко! Я мылась и мылась, оттирала и выскребала себя снаружи и изнутри, но все никак не могла избавиться от ощущения чего-то нечистого.
Росс, безотрывно глядя ей прямо в глаза, носком сапога зацепил табурет и подвинул к себе. Его гнев, столь яростный еще мгновение назад, вдруг куда-то исчез — так обвисают паруса, когда внезапно наступает штиль. Он сел, сжав руки и прикусив зубами костяшки больших пальцев. Ее жалкий вид потряс его.
— Так ты забеременела от своего сводного брата?
Лидия безучастно кивнула — гнев и силы покинули и ее тоже. Она отрешенно уставилась в пространство.
— Когда мне не удавалось убежать от него или не хватало сил бороться с ним, он снова делал со мной это.
— Ты могла вообще убежать оттуда, — тихо сказал Росс. Она горько усмехнулась, откинула со лба прядь волос и воззрилась на него.
— Мама была больна. Старик многие годы выжимал из нее все соки, обращался как с рабыней и даже никогда не кормил досыта. Когда он умер, она слегла и больше уже не выздоровела. Если бы я убежала или убила себя — а эта мысль мне много раз приходила в голову, — мой сводный брат просто уморил бы ее голодом или задушил бы во сне. И уж конечно, он не стал бы о ней заботиться. Я была вынуждена остаться.
Лидия судорожно мяла в руках ткань платья.
— Когда мама узнала, что у меня будет ребенок, она плакала целыми днями. Она встала с постели и пригрозила, что убьет его за то, что он со мной сделал. Он расхохотался и ударил ее. Она упала. Потом она плакала еще больше, обвиняя себя во всем, что случилось. Через несколько недель она умерла. Она просто однажды вечером уснула и больше не проснулась. — Лидия не обращала внимания на слезы, которые проложили на ее щеках искрящиеся дорожки. — Я ушла на следующее утро и много недель скиталась где попало, перебиваясь тем, что могла найти. Одна фермерская семья была очень добра ко мне. Они кормили меня, и я пожила у них какое-то время, но потом… мне пришлось уйти. Я шла и шла, пока не упала, чтобы родить. Ты знаешь остальное.
Лидия замолчала — ей пришло в голову, что мечтам о лучшей жизни настал конец. Росс больше никогда не пожелает ее теперь, когда он узнал о ее прошлом.
В своем рассказе она умолчала о том, как Клэнси ее тогда нашел. Доброму фермеру и его жене она сказала, что ее муж умер и она пытается вернуться домой к родителям до того, как родится ребенок. Клэнси явился вслед за ней и сообщил им, что она его неверная жена. Она убежала, но не успела пробежать и мили, как он настиг ее. Она пыталась бороться. Он упал и ударился виском о камень. Она решила, что он мертв. Что же Росс скажет теперь, если она откроет ему, что ее презренный сводный братец до сих пор домогается ее?
