– Вилена, а это кто? – Госпожа Мирланда развернула очередной пыльный холст.
Я отвлеклась от документов, подняла глаза. С потертого изображения смотрел мрачный седой мужчина в парадном камзоле.
– Это мой дед, если не путаю. Я его уже не застала, но, скорее всего, это именно он.
– Да, явно был суровый мужчина – Госпожа Мирланда аккуратно свернула холст и принялась доставать остальные.
Вчера вечером на чердаке замка одна из служанок среди всего прочего нашла коробку с холстами. Раньше все эти картины висели в замковой галерее, но потом драгоценные рамы были распроданы, причем вместе с золотыми подписанными табличками. И теперь оставалось лишь гадать, кто именно из моих предков и где изображен. Тут нашелся и портрет моего отца, но еще в юношестве. Раньше считалось семейной традицией всех запечатлевать, но уже на Бране эта традиция оборвалась – заказывать портрет сочли расточительством. Никто никогда не увидит, каким мой брат был при жизни.
Я снова хотела заняться документами, но тут в кабинет вошла служанка, принесла нам чай.
– Вилена, отвлекись немного, а то вообще ведь не отдыхаешь. – Госпожа Мирланда взяла с подноса чашку.
– Ну почему же, я ночью сплю, – улыбнувшись, возразила я.
– Это сколько? Часа три в сутки? – скептически глянула на меня она.
– Вы ведь знаете, дел очень много. – Я взяла вторую чашку, сделала глоток, от горячего чая сразу навалилась сонливость. Меня почему-то вообще в последнее время постоянно клонило в сон. Хотелось просто расслабиться и уснуть… На полгода-год, чтобы уж точно выспаться. Видимо, это просто защитная реакция организма.
– Дела никогда не кончатся, – не унималась госпожа Мирланда, – нужно хорошего управляющего найти.
– Найду, конечно, со временем. Ну а пока я сама себе управляющий, что поделать.
Вообще-то сначала, само собой, сразу объявился бывший управляющий моей семьи – господин Маер. Я даже обрадовалась, ведь кто как не он все о нашем имении знает. Учитывая, что я совершенно не разбираюсь в делах, помощь опытного человека тут архинеобходима.
Но радость была недолгой, господин Маер почти сразу же дал знать моим родственничкам, и на второй день тут нарисовалась моя мачеха вместе с Малетой. Все такие милые-любезные-раскаявшиеся. Может, раньше я бы их и простила, дала бы второй шанс. Но теперь словно что-то во мне неисправимо зачерствело – я выставила обеих прочь. Наслушалась, конечно, какая я неблагодарная тварь, ведь как родную дочь воспитывали… Ну и милая моя сестрица, естественно, не могла промолчать, какой Алмир молодец, что от меня отделался, и даже денег дал, лишь бы только я от него отстала.
Единственно что вызывало у меня хоть какой-то интерес, это желание узнать, где отец. Но их это явно не волновало. По словам мачехи, в последний раз о нем слышали, когда он крупно проигрался в одном из игорных домов. И вроде как теперь его там держат, пока родные долг не выплатят. Папа слал своей жене умоляющие послания, но, естественно, она платить не собиралась. Я сначала тоже. Но несмотря на все заверения здравого смысла, что отец мне вообще никто и именно он виноват в упадке рода, я все равно не выдержала. Отправила нанятого поверенного найти моего отца в Артене и узнать сумму долга. Выручу, но в первый и последний раз.
И вот в итоге я уволила господина Маера, и теперь управляющего у меня не было. Но лучше уж никакого, чем такой ненадежный и все моей мачехе сразу докладывающий.
Теперь я вникала во все дела сама. Благо госпожа Мирланда сразу взяла на себя часть забот. С энтузиазмом и неиссякаемой энергией она взялась нанимать новых слуг, сама следила за их работой и тем, как идет приведение замка в порядок. Я была безмерно благодарна ей за это. И особенно за то, что она меня не оставила. Даже не задавая лишних вопросов, сразу вместе со мной поехала. Конечно, я по пути сюда ей все объяснила и выслушала столько крепких выражений в адрес Алмира, что хоть записывай. Но, главное, госпожа Мирланда осталась со мной. Без ее поддержки и помощи мне бы пришлось куда труднее.
