Хелен переполняли противоречивые чувства, даже испарина выступила на лбу от волнения.
– Мне нужно время, чтобы все обдумать.
Но решимость Уинтерборна добиться своего, казалось, только возрастала.
– У тебя будет все: деньги, вещи, целая конюшня чистокровных лошадей. Представь только: жить во дворце со множеством слуг, которые будут выполнять каждое твое желание. От тебя же требуется только одно: отдаться мне.
Хелен потерла виски: начиналась мигрень, и боль становилась невыносимой.
– Но разве нельзя просто распустить слух, что ты меня обесчестил? Девон наверняка поверит на слово.
Уинтерборн покачал головой.
– Нет, так дела не делаются. Мне нужны гарантии.
– Но ведь мы не сделку обсуждаем! – возмутилась Хелен.
Однако Уинтерборн был непреклонен.
– А что, если ты передумаешь?
– Зачем мне тебя обманывать? Неужели ты мне не доверяешь?
– Доверяю, но все-таки будет надежнее, если мы переспим.
С Уинтерборном было невозможно спорить. Хелен пыталась найти другой выход, но чувствовала, что он не намерен уступать, напротив: с каждой секундой становился все более несговорчивым.
– В тебе говорит гордость, – заявила Хелен. – Ты обиделся, рассердился, решив, что я тебя отвергла, и теперь хочешь меня наказать, хотя моей вины здесь нет.
– Какое же это наказание? – Его черные брови насмешливо приподнялись. – Совсем недавно ты самозабвенно отвечала мне на поцелуи.
– Но ведь ты же не ограничишься поцелуями!
– Конечно, нет! – подтвердил Уинтерборн.
Хелен оставалось только отказаться от этой нелепой сделки. Когда-нибудь она встретит достойного джентльмена, брак с которым одобрят ее близкие. Возможно, это будет крупный землевладелец, вежливый, сдержанный, с хорошими манерами, внимательный и предупредительный. Жизнь Хелен пойдет по строгому плану, один год будет похож на другой…
А вот с Уинтерборном все будет наверняка иначе. Она даже представить не могла, какая жизнь ждет ее после свадьбы. Чем может заниматься женщина, муж которой владеет самым большим универмагом в стране? С кем общаться? Как проводить время?
Да и сам Уинтерборн вызывал у нее множество вопросов. Этот мужчина, похоже, находился не в ладу с самим собой и со всем миром, ничего никому не прощал… Каково это – жить с таким? Его жене придется несладко.
Заметив, что Уинтерборн внимательно наблюдает за ней, ловит каждое ее движение, Хелен повернулась к нему спиной, чтобы скрыть выражение лица, и оказалась перед рядами книг, каталогов, манускриптов, гроссбухов. Ниже этих внушительных фолиантов Хелен увидела тома с ботаническими названиями: «Бромелии», «Краткий трактат об оранжерейных растениях», «Виды орхидей», «Выращивание орхидей»…
Хелен как раз увлекалась разведением орхидей: это было ее хобби последние пять лет, – а занялась цветами, когда умерла ее мать, оставив коллекцию примерно из двухсот горшечных орхидей. Поскольку никто другой в семье не пожелал заботиться о них, Хелен взяла этот труд на себя. Орхидеи оказались требовательными к внешним условиям, капризными растениями, каждая обладала своим характером. Поначалу Хелен не находила удовольствия в этом новом занятии, но со временем привязалась к своим питомцам. Как-то она сказала Кэтлин, что, прежде чем предмет твоих забот станет дорогим сердцу, приходится много трудиться.
Хелен прикоснулась к позолоченным переплетам книг и провела пальцем по нарисованному от руки цветку на одном из корешков и спросила:
– Ты ведь недавно купил эти книги?
– Да, после того как ты подарила мне орхидею в горшке, – ответил Уинтерборн.
Пару недель назад он пришел на ужин в особняк Рейвенелов, и Хелен, неожиданно для себя, подчиняясь порыву, подарила ему одну из своих орхидей. Это была редкая голубая «Ванда», ее самое ценное и красивое растение. Уинтерборн, казалось, не особенно обрадовался подарку, но безропотно принял его и поблагодарил Хелен, а когда помолвка их была расторгнута, отослал цветок обратно.
К своему удивлению, Хелен обнаружила, что капризное растение за это время не зачахло, а, напротив, набрало силу и расцвело еще пышнее.
– Значит, ты ухаживал за ней, – проговорила Хелен, стараясь скрыть изумление.
