— А он не мог добиться судебного запрета на публикацию? — спросила я.
— Это вызвало бы только еще больший интерес публики. А чтобы заткнуть рот прессе, ему бы потребовались миллионы.
— Теперь она мертва. — Я смотрела, как дымится в пепельнице моя сигарета. — Я полагаю, книга не окончена. У Харпера нет никаких проблем. Ты это имеешь в виду, Марк? Что, Харпер, возможно, замешан в ее убийстве?
— Я просто делюсь с тобой информацией, — сказал он.
Эти ясные глаза смотрели мне прямо в душу.
Я почувствовала себя неуютно, вспоминая, какими недостижимо далекими бывали они иногда.
— О чем ты думаешь? — поинтересовался он.
Я не сказала ему, о чем я думала. А на самом деле мне показалось очень странным, что Марк рассказывает мне все это. Берил не была его клиенткой, но он знал законы профессиональной этики юриста, которые совершенно ясно говорили о том, что ответственность за информацию, которой владеет любой из сотрудников фирмы, распространяется на всех остальных. Он почти нарушил приличия, и это было настолько же непохоже на щепетильного Марка Джеймса, которого я помнила, как если бы он появился в моем доме, щеголяя татуировкой.
— Я думаю, тебе было бы лучше поговорить с Марино, возглавляющим расследование по этому делу, — ответила я, — или же, если хочешь, я сама передам ему то, что ты рассказал мне. В любом случае он разыщет вашу фирму, чтобы задать несколько вопросов.
— Хорошо. С этим у меня нет никаких проблем.
Мы немного помолчали.
— Как она выглядела? — спросила я, кашлянув.
— Я уже говорил, что встречался с нею лишь один раз. Но это была весьма запоминающаяся женщина. Живая, остроумная, привлекательная, она была вся в белом — в потрясающем белоснежном костюме. Была в ее лице, в манере держаться некоторая отстраненность. Казалось, она хранит много секретов. В ней была глубина, непостижимая для посторонних. Берил много пила, по крайней мере, в тот день за ленчем: взяла три коктейля — и это в середине дня! Меня это удивило. Однако, возможно, это не было характерно для нее. Нервничала, была явно напряжена и чем-то расстроена. Согласись, причина ее обращения в «Орндорфф и Бергер» была не слишком приятной. Я уверен, что все это дело, связанное с Харпером, сильно беспокоило ее.
— Что она пила?
— Не понял?..
— Три коктейля. Что это были за коктейли? — уточнила я.
Он нахмурился, уставившись в угол кухни.
— Черт, я не знаю, Кей. Какое это имеет значение?
— Я не уверена, что это имеет какое-то значение, — сказала я, думая о шкафчике на кухне Берил. — Она говорила об угрозах, которые она получила? В твоем присутствии, я имею в виду?
— Да. И Спарацино упоминал о них. Все, что я знаю — ее стали беспокоить телефонные звонки вполне определенного характера. Всегда один и тот же голос, причем совершенно ей не знакомый, по крайней мере, так она утверждала. Происходили и другие странные события. Я не помню деталей — прошло слишком много времени.
— Она записывала эти события? — спросила я.
— Не знаю.
— И она не имела представления, кто и почему это делал?
— Во всяком случае, она так утверждала. — Марк поднялся со стула. Время приближалось к полуночи.
Когда я провожала его до двери, одна мысль неожиданно стукнула мне в голову.
— Этот Спарацино, — сказала я, — как его зовут?
— Роберт, — ответил Марк.
— А к нему нельзя обратиться по инициалу "М", нет?
— Нет, — сказал Марк, глядя на меня с интересом.
Повисла напряженная пауза.
— Езжай осторожно.
— Спокойной ночи, Кей, — сказал он, немного поколебавшись.
Возможно, это всего лишь мое воображение, но на какое-то мгновение мне показалось, что он собирается поцеловать меня. Но затем он быстро сбежал по ступенькам, и уже из дома я слышала, как он отъезжает.
* * *
Следующее утро было таким же сумасшедшим, как и другие. Филдинг на собрании персонала сообщил нам, что у нас — пять вскрытии, включая «поплавок», то есть разложившийся труп утопленника, перспектива, которая вызвала всеобщий стон. Плюс к тому, Ричмонд добавил нам пару свежеподстреленных трупов. Результат экспертизы по одному из них я успела отослать перед тем, как умчалась во дворец правосудия Джона Маршалла, где должна была давать показания по поводу убийства, совершенного тоже с применением огнестрельного оружия. Затем я отправилась в медицинский колледж, чтобы позавтракать с одним из студентов, которого консультировала. Все это время я усиленно работала над собой, пытаясь выкинуть из головы визит Марка. Чем больше я старалась о нем не думать, тем больше он занимал мои мысли. Он был осторожен. Он был упрям. И это совсем не в его духе — пытаться возобновить контакт со мной после более чем десятилетнего молчания.
