Она отвела взгляд.
Крис повернул голову. Каким-то шестым чувством Джина поняла, что он смотрит на нее. Сердце бешено забилось, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди, но вошедшее за последние месяцы в привычку самообладание не покинуло ее и на этот раз. Сейчас принесут коктейль, она не спеша выпьет, встанет и спокойно уйдет. Все просто!
– Позвольте вас угостить.
Она вздрогнула и подняла голову. Вот ведь неугомонный какой! Толстяк с железной пряжкой на ремне, видимо, перебрал и никак не мог успокоиться. Джина постаралась, чтобы ее голос прозвучал спокойно:
– Благодарю вас, я себе уже заказала.
– Тогда выпейте со мной, я плачу.
– Эй, приятель, до тебя что, не сразу доходит? Леди хочет выпить одна. Оставь ее в покое, дружище. – Голос Криса прозвучал холодно, но Джина была рада услышать его и таким.
– Ладно-ладно, все в порядке, – мгновенно стушевался толстячок.
– Надеюсь.
Толстяк тихонько ретировался к барной стойке, где был встречен веселым смехом и язвительными комментариями приятелей.
Джина наградила своего спасителя самой лучшей своей улыбкой.
– Ты не поверишь, но я рад тебя видеть. – Не спрашивая разрешения, он опустился на соседний стул.
Развязная девица, потеряв потенциального клиента, сначала нахмурилась, но тут же переключила внимание на другую жертву, парня в джинсовой рубашке, из которой произрастала тонкая, как у цыпленка, шея.
– Не могу сказать того же о себе.
Крис попытался улыбнуться.
– Перестань. Тебе не идет дуться.
Джина обожгла его злым взглядом.
– Вот как? Я дуюсь? И это все, что ты можешь сказать? Ты оставил меня на мели! Ты поступил...
– Ш-ш-ш... – Он приложил руку к губам и попытался ее обнять. – Не шуми. Я все объясню.
– Не трогай меня!
– Мисс, у вас проблемы? – подал голос бармен. – Если он вам докучает...
– Эй, приятель, не лезь не в свое дело, – бросил Крис, не поворачивая головы.
– Здесь все мое дело, – ответил тот, делая шаг из-за стойки.
Джина заметила, как пальцы Криса сжались в кулак. Только драки и не хватало. Драки, полиции, разбирательств...
Она подняла руку.
– Извините.
Бармен покачал головой.
– Присматривайте за ним, леди. У нас тут тихое место, не какой-нибудь Техас.
– Давай перенесем выяснение отношений на потом, – примирительно сказал Крис. – Ты к нам надолго? Коннор с тобой?
– С каких это пор ты ассоциируешь себя с Сан-Франциско? – усмехнулась Джина. – Коннора со мной нет. Он не твой сын и, кстати, уже забыл о тебе.
– Жаль, я по нему скучаю. – Он пожал плечами. – Я теперь живу здесь. Уже четвертый месяц. Неплохо зарабатываю. Так что в течение года с тобой рассчитаюсь.
– Хотелось бы верить. – Злость схлынула так же внезапно, как и пришла.
– Знаю, у тебя есть основания сомневаться, но обстоятельства сложились так, что мне нужно было срочно выбираться из Бостона.
– Обстоятельства? Ты проигрался? Наделал долгов?
Он молча кивнул.
– Но почему мне ничего не сказал?
– Стыдно было, – не глядя ей в глаза, пробормотал Крис.
– Хотя бы записку оставил. Я же волновалась.
– Не мог. – Он потер небритую щеку. – Расчет был такой, что меня спишут.
– Что это значит?
– Когда должник умирает, его списывают. Если бы они узнали, что я еще жив, могли бы прийти и к тебе. Я этого не хотел.
– То есть твои дружки в Бостоне считают тебя покойником? – удивилась Джина. – И о том, что ты здесь, никто не знает?
– Кроме тебя.
Она покачала головой и отпила вина.
– Другими словами, главная опасность для тебя – я?
– Ну что ты такое говоришь? – мягко упрекнул ее Крис и, оглядевшись по сторонам, предложил: – Пойдем-ка потанцуем.
– Почему бы и нет?
Джина поднялась и направилась к центру бара, где под звуки последнего хита Энрике Иглесиаса на крохотном пятачке танцевала еще одна пара. Она повернулась, ожидая, что он возьмет ее за руку, но Крис тесно прижал ее к себе, так что Джине не оставалось ничего другого, как опустить руки ему на плечи. Уловив знакомый аромат одеколона, почувствовав его крепкое тело так близко, она вздрогнула. Терпкий запах пьянил, навевая воспоминания о прошлом. Как будто и не было этих семи месяцев разлуки. Его чары все еще действовали на нее, и это пугало. После того как Крис бросил ее и удрал из города, Джина жила одна и к мужчинам ее не тянуло, а сейчас, почувствовав руки бывшего мужа, начала таять. Что ж, пусть будет что будет...
