Анна опустила глаза на женщину, которую держала у себя на руках. Она заметила теперь то, на что не обратила внимания ранее: непристойно большое декольте и дешевую мишуру ткани. Она нахмурилась, задумавшись. Видела ли она когда-нибудь проститутку? Она подумала, что нет. Такие личности жили в другом мире, нежели бедные деревенские вдовы.
Мир, которому общество недвусмысленно запрещало когда-либо пересекаться с ее миром. Она должна сделать так, как предлагает Джон, и оставить несчастную женщину. Это, в конце концов, то, чего все ожидали от нее.
Джон-кучер подал ей руку, чтобы помочь подняться. Анна стояла, глядя на подножку кареты. Неужели ее жизнь так притворна, а ее границы так узки, что временами она словно ходит по туго натянутому канату? Неужели она так зависима от своего положения в обществе?
Нет, так не пойдет. Она сжала зубы.
– Тем не менее, Джон, я все-таки возьму на себя труд позаботиться об этой женщине. Пожалуйста, отнесите ее в карету с помощью Тома. Нужно отвезти ее ко мне домой и послать за доктором Биллингсом.
Мужчины не были в восторге от создавшейся ситуации, но, повинуясь ее решительному взгляду, отнесли хрупкую женщину к карете. Анна села первой, а затем повернулась, чтобы помочь им посадить ее на сиденье кареты. По пути домой она прижимала женщину к себе обеими руками, чтобы та не упала с сиденья. Когда карета остановилась, она осторожно опустила женщину на сиденье и вышла. Джон по-прежнему сидел на козлах, глядя прямо вперед с нахмуренным лбом. Анна уперла руки в бока:
– Джон, пойди и помоги Тому отнести ее в дом. Джон заворчал, но спустился вниз.
– Что это, Анна? – Матушка Рен подошла к двери.
– Несчастная женщина, которую я нашла у дороги. Анна смотрела, как двое мужчин вытащили женщину из кареты.
– Отнесите ее в дом, пожалуйста.
Матушка Рен отошла с дороги, когда мужчины пытались пронести женщину, которая была без сознания, в дверной проем.
– Куда нам положить ее, мэм? – пропыхтел Том.
– Я думаю, в мою комнату наверху.
Джон бросил в ее сторону неодобрительный взгляд, но она проигнорировала его. Они отнесли женщину наверх.
– Что случилось с леди? – спросила матушка Рен.
– Я не знаю. Возможно, она больна, – сказала Анна. – Я подумала, что будет лучше принести ее сюда.
Мужчины, громко топая, спустились вниз по узкой лестнице и вышли на улицу.
– Не забудьте заехать к доктору Биллингсу! – прокричала Анна.
Джон-кучер раздраженно махнул рукой через плечо, показывая, что слышал. Через мгновение карета укатила прочь. К этому времени Фэнни стояла в прихожей с широко открытыми глазами.
– Поставь, пожалуйста, чайник, Фэнни, – попросила Анна.
Она отвела матушку Рен в сторону, как только Фэнни отправилась на кухню.
– Джон и Том говорят, что эта бедная женщина не совсем приличная. Я отправлю ее куда-нибудь, если ты скажешь. – Она посмотрела на свекровь с беспокойством.
Матушка Рен подняла брови:
– Ты хочешь сказать, что она шлюха? – Отвечая на изумленный взгляд Анны, она улыбнулась и похлопала ее по руке. – Очень трудно дожить до моих лет и не услышать этого слова хотя бы раз, дорогая.
– Да, думаю, да, – ответила Анна. – Да, Джон и Том сказали, что она шлюха.
Матушка Рен вздохнула:
– Ты знаешь, конечно, что было бы лучше отправить ее прочь.
– Да, несомненно. – Анна подняла подбородок.
– Но, – матушка Рен вскинула руки, – если ты хочешь ухаживать за ней здесь, я не буду тебя останавливать.
Анна выдохнула с облегчением и побежала наверх проведать свою пациентку.
Четверть часа спустя послышался резкий стук в дверь. Анна спустилась как раз вовремя, чтобы увидеть, как матушка Рен расправляет свои юбки и открывает дверь.
Доктор Биллингс в белом завитом парике стоял снаружи.
– Добрый день вам, миссис Рен, миссис Рен.
– И вам, доктор Биллингс, – ответила матушка Рен за них обеих.
Анна повела доктора в свою комнату.
Доктору Биллингсу пришлось нагнуть голову, чтобы войти в спальню. Он был высоким, слегка сутулым худощавым джентльменом. Кончик его тонкого носа всегда оставался розовым, даже летом.
– Так, что мы здесь имеем?
– Эту женщину я нашла в бедственном положении, доктор Биллингс, – сказала Анна. – Не могли бы вы посмотреть – может, она больна или ранена?
