Сколько это длилось? В пересчете на удары сердца или по неспешной мерке тихо гаснущего света. Минуту?
Маленькие фонтанчики пыли побежали к нему по кривой, и траектория их казалась ничуть не более опасной, чем круги, расходящиеся по воде, когда разбегается на взлет и отчаянно лупит крыльями воздух водяная птица. Дядя Америка заворчал и поменял позицию. Его автомат затараторил снова. Двое молодых людей дернулись вперед. Один оглянулся, пытаясь найти глазами Дядю Америку, но увидел только Сола. Он что-то крикнул, и на лице у него была какая-то странная улыбка. Дядя Америка крикнул в ответ. Он тоже двинулся вперед. И только старик оставался на прежнем месте, не поднимая винтовки и внимательно вглядываясь во тьму пещеры. Стрельба теперь звучала через регулярные промежутки времени, перекатываясь по цепочке из трех человек из конца в конец, слева, потом справа. Сол поднял голову.
Вход в пещеру был одновременно и больше, и гораздо дальше, чем ему показалось сначала. Гигантский разлом в скале уменьшил своих защитников до движущихся точек на непроглядно-черном фоне. Подергивающиеся завихрения тьмы. А потом, внезапно, одно перестало двигаться.
Старик поднял руку. Последний взрыв звука прокатился по стенам котловины и рассыпался во прах. Оружие смолкло. Взгляните на нас, подумал Сол. Какой знак мы составляем все вместе? И скорчившийся силуэт на фоне острого лезвия света, и рябь по контуру, когда он пришел в движение. Старик встал. Все не так, подумал Сол.
Должно быть, он произнес эти слова вслух, потому что Дядя Америка повернулся к нему и произнес что-то, чего Сол не понял. Все кончено. Старик повернулся лицом к темному разлому в скале и что-то крикнул.
Что-то поднялось — медленно и неловко — с пола пещеры: фигура, смысла в которой Сол поначалу не увидел вовсе никакого. Дядя Америка уже стоял на ногах. Как только появилась эта далекая фигура, молодые партизаны тоже поднялись с земли. Они стояли и смотрели, как фигура, запинаясь и пошатываясь, вдет вниз по склону; потом она тяжело рухнула на землю — покатилась и распалась надвое.
Старик пошел вперед. Остальные двинулись за ним следом.
Два тела остались лежать у самого начала подъема. Одно — неподвижно, на прежнем месте. Другое, когда пятеро мужчин подошли поближе, зашевелилось и начало вставать.
Фиелла поднялась на ноги и пошла назад, туда, где остался лежать мертвый мужчина. Она наклонилась над ним, обхватила его тело руками и принялась, дюйм за дюймом, оттаскивать подальше от пещеры. В которой теперь никакого движения не было.
Они остановились, чуть-чуть не доходя до нее. Старик заговорил. Она уронила труп и повернулась к нему. Старик посмотрел ей в лицо, потом перевел взгляд вниз, на мертвого. Потом покачал головой и сказал еще что-то. Дядя Америка полез во внутренний карман куртки, а свободной рукой ткнул в сторону пещеры. Он взял руку Сола и вложил в нее револьвер.
И тогда она тоже посмотрела на Сола. И на лице ее никак не отразилось, что она его узнала. Она подняла руку ко рту и прижала к губам палец.
Сол посмотрел на свою руку с оружием. Старик протянул свободную руку и коснулся ладонью лица Фиеллы. Они посмотрели друг другу в глаза.
Сол пошел к пещере, мимо мертвого человека, которого звали Ксанф. Она закрыла глаза. Он дошел до того места, откуда начинался подъем ко входу в пещеру. Под ногами у него перекатывались голыши. Воздух внутри был еще холоднее и более влажный, а на земле, среди россыпей стреляных гильз, лежало их оружие. Он оглянулся один раз, прежде чем уйти во тьму. Она повернулась к партизанам спиной и шла от них прочь по дну Котла. И уже почти успела дойти до центра впадины. Старик поднял винтовку и прижал приклад к плечу. Она остановилась.
Сол отвернулся раньше, чем прозвучал выстрел.
* * *
Сол сказал:
— Я знаю, что звали ее Анастасия Коста. Она приняла имя Фиелла и воевала вместе с andartes в том районе Греции, который носит название Аграфа, с сорок первого года и до самой смерти, то есть до сорок четвертого. Я думаю, что она была любовницей andarte, который воевал под именем Ксанф. Летом сорок третьего его ранили и взяли в плен во время карательной акции, руководил которой полковник Хайнрих Эберхардт. Фиелла попала в плен во время той же акции — как и я сам. Ей удалось бежать. Ни мне, ни Ксанфу не удалось. Вполне возможно, что ей дали возможность бежать. Этого я не знаю… Эберхардт был офицером разведки, прикомандированным к немецкому штабу в Мессолонги. Он был убит во время вывода немецких войск в сентябре сорок четвертого, либо в окрестностях Мессолонги, либо в горах к северу от Карпениси. Если Фиелла действительно выдала своих товарищей Эберхардту в обмен на жизнь своего любовника и, по какой-то случайности, на мою жизнь, то я не знаю, когда и каким образом. Если она действительно убила какого-то немецкого офицера — так, чтобы его тело приняли за тело Эберхардта, — я не знаю причин, по которым она могла это сделать. Если я действительно был для нее ночным охотником, как ты сказала, то охотник из меня получился скверный. Я знаю только, что ее казнили без суда и следствия в месте, которое носит название Котел, осенью сорок четвертого и что она перед смертью попросила меня хранить молчание. Что я и делал все это время.
