В ту ночь он впервые увидел сон про то, как карабкается по скале. Камень промерз насквозь и крошился у него под ногами. Целые куски отваливались и принимались скакать вниз по склону, увлекая за собой маленькие лавины из щебня и валунов. С самого дна долины, где, далеко-далеко внизу, суетились крохотные фигурки, пытаясь увернуться от камнепада, доносились мощные звуки ударов. Как так вообще получается, что он их видит, пронеслось у него в голове? Он старался ползти вверх как можно аккуратнее, но все было без толку, и смертоносный поток не утихал. А ему очень нужно было вверх. Пути их были тесно связаны между собой.
Проснулся он от трескотни винтовочных выстрелов. Кто-то тяжелыми шагами прошел по полу барака, в полной темноте. Дверь распахнулась и тут же захлопнулась с грохотом. На дворе была ночь. Он встал; ноги у него дрожали, в голове пульсировала боль.
Готовься.
Он вышел наружу. Мимо группами пробегали люди. Другие прижались к земле за стенами бараков. В воздухе стоял запах дыма. Горели те бараки, что были ниже по склону. Пока он смотрел в ту сторону, крыша выгнулась и расселась, выплюнув высоко в небо язык красного пламени. Лагерь тут же ярко осветился заревом пожара. И тут же откуда-то сверху, со склона горы, снова началась ружейная пальба. Снизу ответил тяжелый пулемет. Люди кричали друг на друга. Ни охранников, ни тех, кто на них нападал, не было видно — только звуки выстрелов и ответная пальба откуда-то из-за горящих зданий.
Сол начал пробираться через лагерь, перебежками, от барака к бараку. Скорчившиеся возле стен люди провожали его взглядами. Перестрелка то набирала силу, то снова замолкала.
На южной границе лагеря с полдюжины мужчин раскачивали бетонные столбы, на которых держалась проволока. Рядом начали стрелять, и они тут же бросились на землю. Сражающихся между собой людей, чьи судьбы решались вне пределов досягаемости красных языков пламени и бледного света луны, по-прежнему не было видно. Выломанные столбы висели между стоящими, покачиваясь на неразрезанной проволоке. Тени сгустились в идущих мимо него людей. Что-то блеснуло на самом краешке его поля зрения — два маленьких красных язычка пламени. Когда он отыскал в темноте источник этой двойной отраженной искры, очкастое лицо Мигеля уже успело отвернуться. Мигель стоял на коленях возле самого последнего барака, на углу, и указывал рукой вверх по склону. Людей с ним рядом было с полдюжины. Сол пошел к ним.
В верхней части лагеря забор уже успели снести. Мигель еще раз указал рукой куда-то вверх, и люди рассыпались по сторонам. К верхнему лагерю, ворота которого были распахнуты настежь, Мигель пошел один. Дойдя до первого из кирпичных зданий, он вдруг обернулся и махнул рукой Солу, который до этого момента считал, что его никто не видит; Сол бросился было бежать, но через несколько шагов запнулся на какой-то кочке и упал. Когда он поднялся на ноги, Мигель уже успел свернуть за угол. Сол тоже пошел вперед, но уже осторожнее. Перестрелка, судя по всему, переместилась ниже по склону. За углом он сразу увидел человеческую фигуру, темный силуэт возле самой стены.
— Где он? — спросил Мигель.
Сол остановился.
— Кто?
Мигель ничего не сказал. Он переступил с ноги на ногу и сунул руку за пазуху.
— Кто? — повторил Сол, — Ты о ком говоришь?
Мигель поднял руку и навел Солу в грудь пистолетное дуло.
Затем, прежде чем Сол успел сказать еще хоть слово, силуэт Мигеля исчез в другом, более широком силуэте, который будто бы обернулся вокруг человека с пистолетом, а потом отсоединился опять, с коротким липким звуком — как будто ботинок вынули из влажной глины. Фигура отступила на шаг назад. Еще секунду Мигель не двигался, а потом развернулся, упал лицом вперед на стену и сполз по ней вниз.
Сол начал пятиться назад, но человек, который только что убил Мигеля, не обращая на него внимания, нагнулся над своей жертвой и принялся рыться у нее в карманах. Потом, неожиданно быстро и ловко, оказался рядом с Солом. Сол снова попятился. Почему он не в силах бежать? Было такое впечатление, словно все силы из его ног протекли сквозь подошвы и впитались в землю.
