Конуэй продолжал в том же фэбээровском духе, словно речь шла об обычном преступлении, отчет о котором следовало подготовить для Генерального прокурора. А я опять пригубил кофе и открыл последний пакетик с орешками.
Но наконец я прервал поток его официальной болтовни:
– А если я найду Тран Ван Вина, что ему сказать: что он выиграл бесплатный тур в город Вашингтон, округ Колумбия?
– Ну, не знаю... – замялся Конуэй.
– Как с ним поступить, если я обнаружу его живым?
– Мы пока не уверены. Пока что мы работаем над списком возможных подозреваемых и жертв. Если дело удастся, мы передадим вам фотографии, а вы их предъявите Трану и, как в обычном уголовном деле, посмотрите, сумеет ли он идентифицировать подозреваемого преступника или жертву.
– Что ж, я занимался этим тысячи раз. Но мой вьетнамский немного хромает.
– Можете нанять переводчика.
– А почему бы мне не взять с собой магнитофон или видеокамеру?
– Мы думали об этом. Но бывали случаи, что из-за техники возникали проблемы на таможне. Не исключено, что камеру вам передаст сайгонский связной. У вас есть обычный аппарат?
– Разумеется – как меня инструктировали. Я ведь турист. А как насчет международного сотового?
– Та же самая проблема. В их аэропорту сходят с ума по поводу такого рода вещей. И если обнаружат в вашем багаже, могут поднять шум. Есть виза или нет визы, дадут от ворот поворот и вышибут без всяких причин. А вы нужны нам там.
– Понятно.
– Мы можем передать вам сотовый телефон в Сайгоне. Однако учтите: их мобильная связь чрезвычайно примитивна – мертвых зон больше, чем на кладбище.
– А если вы решите, что этот парень нужен вам в Вашингтоне? Что тогда?
– Тогда мы обратимся к вьетнамскому правительству и объясним ситуацию. Они пойдут на сотрудничество.
– Вы так считаете? Но в таком случае им придется объяснить, почему вы сами не желали с ними сотрудничать и шныряли по их маленькой полицейской стране в поисках одного из подданных.
Дуг Конуэй внимательно на меня посмотрел.
– Карл был прав по поводу вас.
– Карл прав по поводу всего на свете. Пожалуйста, ответьте на мой вопрос.
Несколько секунд Конуэй помешивал кофе.
– Хорошо, мистер Бреннер, – наконец произнес он, – вот вам ответ на все ваши вопросы: прошлые, настоящие и будущие. Мы вас дурачим. Вы это знаете. Мы это знаем. Вы находите несуразицу и задаете новый вопрос. А мы вас снова дурачим. Вопросы множатся – это утомительно и отнимает кучу времени. Поэтому я скажу вам нечто такое, что на сей раз не лажа. Готовы?
Я кивнул.
– Первое: во всем этом есть нечто большее, чем убийство тридцатилетней давности, но вы об этом догадываетесь. Второе: в ваших лучших интересах не подозревать, в чем тут дело. Третье: это действительно важно для нашей страны. Четвертое: нам нужны именно вы, потому что вы в самом деле хороший специалист, и еще потому, что даже если попадете в передрягу, то вы не работаете на правительство. Влипнув, заявите им, что ничего не знаете, поскольку это и есть правда. Придерживайтесь своей истории: вы совершаете ностальгическое путешествие во Вьетнам. О'кей? Ну как, вы все еще хотите ехать?
– Я никогда не хотел.
– Послушайте, я вас нисколько не виню. Но вы же понимаете, что едете. И я это тоже понимаю. Вам осточертела отставка, в вас живет глубоко укоренившееся чувство долга, и вы любите ходить по краю. Сначала вы были пехотинцем, и вас наградили за отвагу, потом стали военным полицейским, а затем следователем. Вам не суждено сделаться дамским парикмахером. А теперь вы здесь и говорите со мной. Нам обоим ясно, что сегодня утром вы не вернетесь домой.
– Ну что, с психобалаболкой покончено?
– Безусловно. Ваши билеты у меня: "Азиана", рейс до Сеула, а дальше "Вьетнамскими авиалиниями" до Хошимина. Люди нашего поколения знают этот город как Сайгон. Вы зарезервировали номер в отеле "Рекс" – не слабо, но Сайгон дешевый город, и такая гостиница по карману отставному старшему уоррент-офицеру Полу Бреннеру.
Конуэй вынул из пластиковой папки листок.
– Это ваша виза, которую мы получили во вьетнамском посольстве по любезно предоставленной Госдепом заверенной копии вашего паспорта.
