Старший нашего вагона захватил большую долю «добычи». Остальное досталось другим товарищам, которые делили каждую часть кочана на листы и едва не подрались за них – ведь всем очень хотелось есть. Соседу капуста оказалась в «охоту», и он повторил, чтобы я брал у него семечки в любое время.
Скоро все понемногу успокоились. Я решил подойти к окошечку и стал осторожно пробираться к нему. И тут один из лежащих попросил меня сесть с ним рядом. Я сел. Он и его сосед тихо спросили, нет ли у меня желания сбежать с поезда, пока мы едем по своей земле. Нужно вырезать в полу несколько досок, а ночью вылезти сквозь дыру и залечь между рельсами, пропустив над собой весь состав. Кстати, о таком способе побега (якобы окончившемся благополучно), но из последнего вагона, я позже слышал несколько раз.
Я решительно отказался от этого предложения. Во-первых, нам не дадут бежать, беспокоясь за свою дальнейшую судьбу, большинство наших же людей; во-вторых, нет инструмента, чтобы снять доски. И к тому же какая-нибудь деталь вагона может задеть беглеца. Кроме того, я очень слаб физически. Забегая вперед, скажу, что через три дня эти пленные, будучи уже на территории Польши, когда конвоиры вели нас из вагона, попытались бежать по открытому полю в сторону леса. Но русские конвоиры их не пощадили и хладнокровно расстреляли из винтовок.
Наступило 8 октября. У нас уже не все могли подняться с мест и выйти – многие серьезно заболели, а донской казак скончался.
К закату солнца произошла третья остановка. Снаружи послышалась украинская и немецкая речь. Мы с нетерпением ждали, наверное, минут двадцать, пока конвоиры не открыли двери. Нам предложили выйти с котелками и флягами. Мы вышли, построились по три человека в ряд и зашагали под конвоем в сторону паровоза. Впереди виднелись длинные столы, накрытые белой тканью, на которых стояли оцинкованные бидоны. Оказалось, там немцы всем пленным выдают порции хлеба по 200 граммов и наливают подслащенный горячий чай. Мы получили также все это для наших больных товарищей, оставшихся в вагоне. Однако, когда мы вернулись, обнаружилось, что мой сосед умирает. Я попытался дать ему глоток чаю, но он захлебнулся и перестал дышать. Старший вагона вытащил из-под головы покойного вещевой мешок, раскрыл его и отдал двум другим ослабевшим пленным все, что можно было принять за еду.
9 октября эшелон недолго простоял на большой станции, название которой, а также вывески на магазинчиках были написаны латинскими буквами. Значит, мы покинули территорию Украины и оказались в Польше, оккупированной немцами.
