Младший техник-лейтенант Виктор Хмара — высокий, худощавый, неразговорчивый человек. Отважный и решительный в минуты опасности, в будни он был вялым, разболтанным, ничего у него не клеилось: то мотор не заводится, то перед самым вылетом механик звена обнаружит какую-то неисправность, и машина отстраняется от полета. Вот и сегодня — выстрел из ракетницы в кабине самолета.
В штабе полка, куда Ветрова вызвали вместе с замполитом Комлевым по вопросу дисциплины в эскадрильи, состоялся крупный разговор.
По дороге домой и в землянке Комлев не переставал думать о Хмаре. Вспомнилось...
Комлев ставил задачу на учебно-тренировочные полеты. Хмара опоздал на построение.
— Разрешите стать в строй? — подойдя вразвалку, обратился он к Комлеву.
Военком пристально посмотрел механику в глаза и подумал: «Уж лучше бы ты в таком виде совсем не являлся сюда».
— Сегодня у вас снова «заершины», — Комлев тыльной стороной руки провел себе по щеке.
— Не успел, — тихо ответил тот.
— Пуговица не пришита.
— Только что оторвалась, — и механик разжал кулак, в котором была пуговица от рукава комбинезона.
— Фу ты, ясное море, все у вас причины. Побриться вы не успели, пуговица только что оторвалась, а подворотничок что вам помешало сменить?
Хмара смотрит вниз, двигает из стороны в сторону носком сапога, молчит.
— Товарищ Блажко! Придется вам подождать с началом полета, пока ваш механик не приведет себя в божеский вид. От «заершин» на щеке недалеко до заершин на тросах. А это, вы знаете, чем грозит.
Все улетели. Только Блажко, понурив голову, ходил вокруг своего «харитоши». Вот уж не ожидал он, что дело так обернется.
— Командир, почему у вас самолет не в воздухе? — строго спросил у Ветрова подошедший к радиостанции Локтев.
— Комиссар отстранил от полета из-за механика.
— Нашел время. Выпускайте летчика на задание.
Услышав приказ, Блажко быстро надел парашют, залез в кабину. Вышедший из землянки Хмара, увидев готовую к взлету машину, что есть духу побежал к ней. А моторист уже убрал колодки из-под колес и намеревался сесть на фюзеляж — так обычно сопровождали при рулении, иначе машина могла встать на нос. Хмара подбежал, оттолкнул моториста и в одно мгновение оседлал фюзеляж, обхватив руками киль.
Не останавливаясь на линии старта, самолет пошел на взлет.
— Хмара улетел! Блажко Хмару увез на хвосте! — кричали ребята.
Ветров и Локтев тревожно переглянулись.
— Задание? — тихо спросил Локтев.
— В зону, — так же тихо ответил Ветров. Он поднес к губам микрофон и заговорил: — Блажко! Выполняй полет по кругу. Развороты делай плавнее.
— Вас понял, вас понял, — услышал Ветров дрожащий голос летчика.
На земле все с тревогой наблюдали за этим необычным полетом.
Вот машина сделала четвертый разворот и начала планировать на посадку. Над лесом она быстро теряла высоту, и не успел Ветров сказать: «Подтяни» — машина плоскостью коснулась верхушки сосны. Казалось, еще мгновение — и катастрофа. Но взревел мотор, истребитель выровнялся и, пролетев несколько метров, приземлился.
— За такие фокусы отстраняю вас на два дня от полетов, — заявил перепуганным Блажко и Хмаре командир полка. — Ремонт плоскости за ваш счет.
— Есть не летать два дня, — в один голос отозвались они и повернулись кругом.
Комлев приземлился раньше Блажко. Узнав о случившемся, он ходил в сторонке, непрерывно курил. А когда Локтев отстранил виновников происшествия от полетов, не выдержал, и, подойдя вплотную к командиру, с волнением произнес:
— Это называется ускорили боевую подготовку экипажа? Старшему командиру не полагается отменять приказы младшего через его голову.
Локтев хотел ответить, но только метнул на Комлева виноватый взгляд.
