— Вот и правильно! — согласился заместитель. — Я его предупрежу!
— Не надо, Станислав Сергеевич! — успела крикнуть я вслед, но он, кажется, не понял, что в его услугах не нуждаются.
Я постаралась незаметно проскользнуть к трюму. Если на палубе кто-нибудь появлялся, я делала вид, что гуляю.
Добравшись до этого заколдованного трюма, где рычала собака Перова, я быстренько повернула длинную ручку и вошла в полутемное помещение с тусклыми лампочками, ввинченными в стены. Возле входа никого не было, только из дальнего угла доносились чьи — то голоса. Прячась за машинами и стараясь не испачкаться в масле, я медленно продвигалась вперед. Слышны были резкие всплески воды, как будто бы кто — то купался. «Откуда здесь вода?» — подумала я и услышала смех.
— Не так, не так! — говорил кто — то увлеченно. — Этот штырь слишком острый, можно поранить! Что ты взял? Это ж сварочный электрод? Он же воняет огнем?
— А что здесь не воняет? Где я возьму чистый?
— Так протер бы хоть тряпкой! А потом насаживал! Смотри, кровь еще капает!
Я обмерла я от ужаса и остановилась на месте. Голова моя кружилась, к горлу подступала тошнота. Да эт — то не судно, а просто сборище профессиональных убийц!
Раздался еще один всплеск, как удар хлыста, а потом восхищенный возглас:
— Смотри, какой! Тут и охнуть не успеешь, как руку отхватит!
«Нет, это что — то другое!» — решила я и двинулась дальше по проходу. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я различала не только очертания работающих машин, но и лица.
— Тихо! Там кто — то идет! — раздался голос. — Иди, Ген, посмотри!
«У них еще и Гена какой — то замешан! Шайка, как есть шайка!»
Я приняла самый беспечный вид, и даже стала напевать. И вовремя! Навстречу мне вышел молодой белобрысый парень — я успела дойти только до середины кормового трюма. Как ни странно, этот Гена был чистым — я ожидала увидеть действительно перемазанных машинным маслом людей.
— Колян! К нам корреспонденша пожаловала! — громко и весело закричал он.
— Гости? Ну, пусть проходят! — тут же отозвался из угла другой голос. — Отведи ее пока в костюмерную. Я сейчас!
Мы прошли в небольшую низенькую каморку со столом и продолговатыми ящиками вместо табуреток.
— Садитесь! — показал на ящики Гена.
Я взглянула на них с опаской — везет же мне на такие приглашения! Точно в таком ящике ребята прятали что — то на барже, а потом раскуривали, присев на него. Я продолжала стоять.
— А — а! — по — своему понял мои сомнения Гена и вытащил откуда — то зеленую чистую табуретку.
Он накрыл ее полотняным полотенцем и сказал, слегка согнувшись в поклоне:
— Садитесь, пожалуйста! Меня зовут Геннадием!
Как только я села, вошел еще один человек — большого роста и с залысинами. «Тот самый Колян!» — охнула я.
— Николай Кравец! — протянул он влажную руку.
Я со страхом пожала ее и быстро отдернула.
— Я, я зашла познакомиться, так сказать, прямо на рабочем месте, — сказала я, чуть ли не заикаясь. — Я пишу про ваш…
— Знаем — знаем! — перебил меня Гена, весело сверкая улыбкой. — А я вот впервые вижу живого корреспондента!
— В как — ком смысле? — опять чуть ли не заикаясь, спросила я. — В смысле — вы только мертвых видели?
Геннадий захохотал, запрокинув назад голову. Колян чуть улыбнулся, глядя на него. Я подумала, что человек, умеющий так смеяться, не способен на что — либо плохое. Гена хохотал долго и вкусно, как будто пил воду из ведра жадными большими глотками. Так хохочут только молодые беззаботные люди — без всякой причины.
«Смех без причины — признак дурачины!» — говорила моя первая бабушка, пряча лукавую улыбку. Моя вторая бабушка никогда не смеялась и сердилась, когда смеялись другие.
Отсмеявшись, парень сказал:
— Ну и Наталья у нас! Все корреспонденты — такие шутники или только ты? Ну, ладно, дело есть дело! Мы к вашим услугам! — церемонно сказал он, усаживаясь на ящик напротив меня.
— У меня несколько вопросов. Расскажите о себе!
— Рассказывать особенно нечего! — на правах старшего ответил Николай. — Вахта, отдых, снова вахта. Реку мы почти не видим. В нашем трюме четверо матросов. Вахта по двенадцать часов.
— Чем занимаетесь в свободное время?
