Поколдовав со штурманом над картой, командир вывел корабль точно на цель. Довольный Караев, разглядывая «Марьятту» в визир, замурлыкал песню под нос, что-то наподобие: «Никуда не денешься, только обсеренишься!».
Злые языки говорили, что его поэтические способности никак не дают ему написать приличную балладу для самого себя, под свою собственную гитару. Зато, они вполне позволяют ему испохабить любую самую популярную песню, и даже – оперную арию. Тем более что голос и слух у командира действительно были, и на гитаре Караев играл вполне прилично, а когда оставался один, то втихую терзал даже хорошее пианино в кают-компании. Он лично нашел какого-то хорошего настройщика из музучилища, поил его «Полярным сиянием» из «ворошиловки», скормил с полдесятка отбивных… Но дело того стоило – какой-то заехавший к ним по случаю, композитор из команды шефов, оценил качество и изрядно удивлялся… Короче, у Караева что-то получалось, как вестовые «заложили», восхищаясь…
Экран индикатора кругового обзора радиолокатора был усеян точками-целями, подсвеченными нездешним изумрудно-мерцающим светом.
В полигонах было еще достаточно кораблей и лодок – спешили завершить все планы за полугодие, отстреляться, всем, чем можно, набрать время гидроакустических контактов – каждому своё! Вы удивитесь, сколько всего должен успеть сделать в море экипаж приличного корабля по программе боевой подготовки, за выделенные ему ходовые сутки. И все равно – сколько бы на его долю этих самых суток ни выпало!
А «зевать» вахтенному офицеру вовсе было некогда – того и гляди – что-то как выпрыгнет, что-то как выскочит! Рыбакам-то что – у них деньги за бортом плавают, вот и носятся они, как броуновские молекулы, все в хаосе, собирают эту свою рыбу, нахалы! Это у них в норме!
Приходилось мгновенно принимать решения на маневр, чтобы избегать «тесного общения», с этими «лайбами» и «корытами», дергать вахтенных постов, добывая информацию.
Но вот такую напряженную работу на ходовом Крутовский любил – это вам не бумажная рутина, составление каких-то отчетов, которые он часто составлял, интерполируя между пальцем, палубой и подволоком. Да и собственному самолюбию льстило сознание, что учился он морскому делу вовсе не плохо и уж совсем – не зря. Красота!
Тут же суетился штурман, выбегая на крыло мостика к репитерам. Доклады БИПа и радиометриста, Андрей проверял мысленно, «развивая пространственное воображение», как сказал бы командир, требуя внимательности, точности и скорости, привычно отделяя «зерна от плевел» в докладах. Только «зевни», такую лапшу тебе на уши подвесят! Ну, да не впервой!
Впрочем, командир сейчас отправился отдыхать в каюту, старпом занимался организацией службы где-то «в низах», а командирское кресло в левом углу ходового поста привычно занимал начальник штаба дивизии. Когда-то, еще до академии, он сам командовал точно таким же кораблем.
Сейчас капитан 1 ранга Тихов совершенно справедливо решил, что несколько бессонных ночей подряд для командира – достаточная нагрузка, даже может быть, слишком, и сон ему сейчас никак не повредит. Офицер взгромоздился в высокое «самолетное» кресло, завернулся в уютное меховое пальто и принял на себя «ночное» командование.
– Курсовой… один «Ил-38», угол места тридцать! Идет на нас! – послышался доклад сигнальщика.
Тихов лишь на секунду скосил взгляд по этому курсовому, не вставая с места, и сразу заорал: – Какой там «Ил», едрена вошь! Охренел!? Клизму тебе с патефонными иголками с касторкой и без мыла!!! Куда там все смотрят? Это «Орион» норвежский! Давайте сюда валенок, я им в вашего сигнальщика кину!
Впрочем, вокруг никаких валенок совсем не наблюдалось, да и добросить его на сигнальный мостик – вообще проблематично, из серии рекордов Гиннеса, – подумал Крутовский.
Начштаба, разумеется, ничем ни в кого бросаться не собирался, это он показывал народу свое суровое руководящее начало. Зато тут же пристал к вахтенному офицеру и потребовал доложить ТТД этого давно намозолившего глаза самолета. Что тот и сделал легко и свободно. «Подумаешь, теорема Ферма!» – презрительно фыркнул (про себя) Андрей, но решил, что сигнальщики вполне честно заслуживают выволочки.
