И, молвив все это, попугай вместе с братом улетел. Царь горевал и день и ночь. Потерял надежду на встречу со своим любимцем. И вдруг однажды тот снова прилетает. И в клюве держит росток какого-то деревца. Царь очень обрадовался. Но и попугай тоже.
— Вот, — говорит, — побывал у родных, нагляделся на них, вернулся к тебе.
Попугаю оказали почет и уважение. Потом царь спросил:
— Что за росток ты принес?
Попугай ответила:
— Царь мой, когда я решил вернуться, я попросил своих родных и подданных приготовить хороший подарок тебе. Один из близких мне попугаев сказал: „На некоем острове видел я замечательное дерево. Плоды его обладают таким свойством, что, если их съест старый, тут же станет молодым: если больной, то вмиг выздоравливаете. Я подумал, что нет лучшего подарка в мире.“
Царь обрадовался, позвал садовника, приказал посадить росток чудо-деревца и хорошо ухаживать за ним. Что садовник и сделал. Через несколько лет дерево дало плоды. Случайно вышло так: змея ужалила упавший с ветки плод. Садовник, не ведая о том, положил плод в миску и принес царю. Царь хотел его съесть. Но визирь сказал:
— Царь мой, прежде чем отведать плод, необходимо его проверить.
Дали съесть одному из слуг. Тот тут же и скончался. Царь сильно разгневался. Разругал попугая:
— Ах, окаянный! Значит, ты намеревался таким образом отравить меня?
И распорядился убить попугая. Что и сделали, Приказал царь срубить и дерево, но визирь сказал:
— Царь мой, такое дерево полезно. Это — лучшее средство против наших врагов!
У садовника был друг. Старость согнула его в дугу. Однажды он пришел повидаться с садовником. А того не было. И вот опять случай: подошел старик к тому самому дереву, видит, плоды вполне созрели, сорвал один и съел. И сразу помолодел. Садовник пришел, видит — на аллее сидит молодой парень. Рассердился:
— Кто тебя пустил в этот сад?
— Э, приятель, я друг твой, не узнал?
— Брось плести небылицы: мой друг стар, а ты молод.
— Э, приятель! В твоем саду я увидел дерево, съел его плод и стал таким молодцом. Сам изумлен этим чудом.
Короче говоря, нарвал садовник миску плодов и вместе со своим другом направился к царю. Рассказал обо всем происшедшем. Царь проверил и убедился в том, что попугай говорил правду. А первый плод был ядовит, потому что тронула его змея ядовитая. Царь сильно раскаивался в том, что понапрасну убил попугая, и всю жизнь скорбел о нем.
Когда Бируни услышал эту сказку — мудрую сказку, зовущую правителей к выдержке и справедливости, поучительную сказку, — он записал ее, думая включить в свою книгу о нравах и легендах разных народов.
Но сейчас… как сказать этой женщине, что „божественный плод“, исцеляющий любого больного, — это просто сказка, всего лишь мечта, вымысел смертных рабов аллаха, упование их на вечную молодость, которая, увы, обязательно проходит у каждого человека и ни у кого не может быть вечной.
Хорошая ли, плохая ли женщина сидит перед ним, но, подарившая ему некогда мгновения счастья, сейчас она пришла просить его помощи, — так что он ей выскажет: трезвую правду или обманную надежду?
— Госпожа моя, — Бируни не поднял взгляда на Хатли-бегим, — тысячи лет смертные ищут этот „божественный плод“. Мечтают найти его… Но никому еще не пришлось его отведать, бегим, никому…
— О создатель! Никому? Но поймите, мавляна, завоеватель половины мира, властелин сиятельный и победоносный, мучительно страдает, в страхе мечется ночами в постели, а вы… вы не умеете помочь, отказываете мне в надежде? Что за проклятая болезнь!.. Неужели свеча жизни моего высокородного брата, которому я посвятила жизнь, погаснет, подобно жизни любого нищего? Ах, мавляна… Видно, и впрямь, как говорили мне, единственная надежда на почтеннейшего Ибн Сину!
— Ибн Сину?
— Да. Вот уже три месяца, как послано за Ибн Синой! К сожалению, до сих пор никаких известий о нем у нас нет. Мы полагаемся и здесь на вас, мавляна. А еще на эмира Масуда. Вы знаете, наследник престола ныне в Исфахане, он завоевал его. А Ибн Сина был где-то там. Но почему-то до сих пор и оттуда тоже нет вестей! Говорят, он чуть ли не визирь у тамошнего правителя, жалкого Ала-уд-Давли
