Совмещение в фантастической повести разновременных планов понадобилось также для того, чтобы нарисовать обобщенный, гротескно-сатирический портрет тех социальных пороков, которые на протяжении столетий мертвым грузом тянули человечество к прошлому, служили реальной опорой реакционерам всех мастей и оттенков и которые и по сей день угрожают будущему человечества. Речь идет прежде всего об особенностях удивительно стойкой и живучей обывательской, мещанской психики, сущность которой мало менялась с течением времени, лишь внешне приспосабливаясь к новым условиям и обстоятельствам. "Серые штурмовики" дона Рэбы, вооруженные мясницкими топорами, это не только невежественные и фанатичные обыватели средневековья, искренне считающие всех книгочеев и грамотеев колдунами и слугами дьявола, это серость, узость, посредственность, самодовольно претендующая на абсолют, стремящаяся переделать мир по своему образу и подобию, утвердить повсеместно свой мещанский, обывательский идеал. Вот откуда тот гнев и ненависть, которые с ужасом ощущает в себе герой вместо положенных для "божества" жалости и терпения: "Ведь я же их по-настоящему ненавижу и презираю... Hе жалею, нет - ненавижу и презираю. Я могу сколько угодно оправдывать тупость и зверство этого парня, мимо которого я сейчас проскочил, социальные условия, жуткое воспитание, все, что угодно, но я теперь отчетливо вижу, что это мой враг, враг всего, что я люблю, враг моих друзей, враг того, что я считаю самым святым" (102).
Приспосабливаясь и перекрашиваясь, мещанство вступило в атомный и космический век, сохранив узость и косность мышления, ограниченность или полное отсутствие духовных запросов и интересов, сочетав их с отчетливо потребительским отношением к жизни. Обывателя не переделаешь, предоставив ему максимум материальных благ, поселив "в самых современных спектроглассовых домах" и научив "ионным процедурам" (103). Очевидно, полагают писатели, где-то, быть может, в сравнительно недалеком будущем человечеству еще предстоят решающие, последние бои, в которых "серость" должна потерпеть поражение и уже в обществе, свободном от классового угнетения, исчезнуть как реальная сила навсегда. Один из этапов такой борьбы с мещанством изображен Стругацкими в их повести-предупреждении "Хищные вещи века", в которой описываются тягостные последствия наступления "изобилия" в фантастической Стране дураков, населенной по преимуществу мещанами. "Возможно, при мирном и постепенном переходе к социализму в некоторых высокоразвитых капиталистических странах веками взлелеянная традиция мещанства возьмет верх, - пишет по поводу этой повести А. Ф. Бритиков. - Тогда, показывают Стругацкие, развернется битва за души людей. Битва, быть может, самая сложная, ибо противник неуловим, он - в самом человеке, вступающем в освобожденный мир с наследством проклятого прошлого" (104).
Если социальный портрет мещанства дан в повести "Трудно быть богом" со своеобразной проекцией в будущее, то таким же образом, с учетом исторической перспективы, изображены в повести антиподы мещанства, средневековые гуманисты, люди науки и искусства, представители той идеологической силы, которая со временем поведет решительное наступление на обывательские позиции, прервет духовную спячку, пробудит к полноценной жизни сотни тысяч "существователей". Их еще очень мало, этих носителей знания, новой культуры, нового мировосприятия, но в мире страшных призраков прошлого именно они являются единственной реальностью будущего и ради них живут и работают на планете прошлого посланцы будущей коммунистической Земли.
В повести сведены две эпохи - прошлого и будущего, разделенные по меньшей мере тысячелетием, а равнодействующая, как всегда у Стругацких, направлена в настоящее, способствует кристаллизации современного комплекса идей, созданию величественной панорамы пути, которым поднимается человек от дикости, варварства, костров средневековья, разгула реакции и мракобесия к высотам разума и человечности. И в то же время полнокровная художественная ткань повествования, колоритность персонажей, многочисленные реалии быта, обстановки, стремительность развития действия, нарастания, накала противоречивых чувств в душе героя, неистощимый комизм ситуаций при глубоко драматическом характере основного конфликта способствуют созданию той иллюзии правдоподобия, которая так важна в фантастике, той живительной среды, из которой черпает свои силы идея повести".
