— Может и такое быть, — согласилась с ним Лена, а Макс кивнул в знак солидарности с ней. — Так что морально готовься и не бойся, ты ни в чём не виновата и тебе не в чем оправдываться, как бы они не пытались тебя в этом убедить.
Наш разговор прервал официант, принёсший заказ и мы молча приступили к трапезе. Я ковырялась вилкой в салате и мои думы были не радостные. Если ребята правы, и адвокаты генерала начнут спрашивать о смерти Егорова, то мы действительно будем смотреться монстрами, и тогда на нашем фоне Говоров будет выглядеть невинной овечкой.
— Фира, покушай, — сказал Макс, беря меня за руку и разжимая пальцы на вилке.
Я и сама не заметила, что сжала их так, что чуть не погнула ни в чём не повинный прибор.
— Спасибо, — улыбнулась ему и принялась за еду.
Когда с блюдами было покончено, расплатились по счёту и вышли из кафе. Уже было пора возвращаться в зал суда, и мы потихоньку направились в сторону здания. Придя на место, увидели, что практически уже все зашли, а в коридоре остались только Змей и Юрий Сергеевич.
— Ребята, держитесь, — сказал Иволгин, глядя серьёзным взглядом на нас, — на вас выпадает самое трудное. Я уже поговорил с Антоном и предупредил его о том, чего можно ожидать, думаю и ребята сделали то же самое, — я кивнула в ответ, — поэтому не дайте себя запутать и отвечайте спокойно и не торопясь.
— Хорошо, — кивнули мы, и он ушёл в зал заседания.
— Мы с вами, — сказали нам Лена с Максом.
— И мы, — подтвердили братья.
— Спасибо, — улыбнулась ребятам и попыталась успокоиться.
— Фир, — Антон взял меня за руку и пожал её, — не переживай и помни что ты ни в чём не виновата, чтобы тебе не говорили.
Кивнула ему в ответ и услышала:
— В зал суда в качестве свидетеля со стороны обвинения вызывается Зафирия Кирау.
Выдохнула и прошла во внутрь. Спустившись по ступенькам к трибуне, и заняла за ней место. Принеся клятву, приготовилась отвечать на вопросы.
— Вы Зафирия Кирау, бывшая Крэнстон по прозвищу Повторяшка? — обратился ко мне обвинитель.
— Да, — ответила ему.
— Почему Повторяшка? — поинтересовался он.
— Я могу повторять и воспроизводить чужой образ, — пояснила ему.
— Вы можете это продемонстрировать всем присутствующим? — посмотрел на меня обвинитель.
Быстро нашла глазами Иволгина и после его кивка приняла образ обвинителя, а потом вновь вернулась в свой.
— Понятно, — кивнул он. — Вы могли бы рассказать, как попали на базу, и какие задания выполнили за то время, пока находились на ней? — и я приступила к рассказу.
Закончив тем, как очнулась в медицинском блоке уже свободной, посмотрела на обвинителя.
— Скажите, вы участвовали во всём этом добровольно, по своему желанию? — уточнил он.
— Нет, — помотала отрицательно головой.
— Вам чем-то угрожали? — допытывался обвинитель.
— Да, — сказала твёрдо, и посмотрела на генерала, сидящего за решёткой. — Мне угрожали жизнью и безопасностью моих родных.
— И кто это делал? — вновь вопрос от обвинителя.
— Генерал Говоров, — ответила честно.
— Только он, или ещё кто-то? — не унимался обвинитель.
— Ещё майор Егоров, — сказала и замолчала.
— Ваша честь, у меня больше нет вопросов к свидетелю, — сказал обвинитель и уступил место защите, а вот они…
На меня обрушился шквал вопросов, на которые я ели успевала отвечать. Меня путали, спрашивали, перескакивая с вопроса на вопрос, иногда не давая даже ответить, строили предположения и задавали один и тот же вопрос, меняя слова местами. Когда у меня уже практически закипел мозг, и я готова была взорваться, в голове прозвучал Ленин голос:
«Фира, спокойно, они этого и добиваются» — и я взяла себя в руки.
— Это вы убили майора Егорова? — прозвучал внезапный вопрос, но я уже была к нему готова.
— Протестую ваша честь, — вновь подскочил обвинитель, как уже делал не раз во время опроса защиты, — этот вопрос не имеет никакого отношения к тем обвинениям, что предъявлены обвиняемому.
— Протест принят, — сказал судья, — но я бы желал услышать ответ на этот вопрос.
— Нет, ваша честь, — сказала, посмотрев прямо в глаза судьи.
«Умничка» — пришло нежное от Макса.
— У защиты есть ещё вопросы к свидетельнице? — обратился судья к адвокатам.
