Был ли он впечатлен моей машиной? Считал ли он меня сексуальным? Ему понравились мои фильмы… Серьезно? Кто я, двенадцатилетняя девчонка?
Я завел машину, и когда музыка разорвала колонки, я заметил, как Дилан закатил глаза. Мда, ну ладно, этого парня придется немного склонить на свою сторону. Постойте–
ка…склонить его на свою сторону? Когда это меня вообще заботило, что и кто подумает обо мне? Я нажал на кнопку открытия окна, и когда оно опустилось, Дилан направился в мою сторону. Когда подошел к машине, он остановился и склонился в талии, чтобы заглянуть внутрь. Потом он приподнял бровь, будто не до конца впечатленный.
– Постараешься не сбить меня на выезде, а? Будет обидно проехаться по мне на той же машине, в которой дрочишь на меня, согласен?
Смелый, – самое точное слово для Дилана, потому что я не знаю больше ни одной чертовой души, которой хватило бы смелости сказать подобное в нескольких дюймах от моего лица. И, черт возьми, от этого я захотел его только больше. Я нацелился на этот нахальный рот и кивнул.
– Постараюсь.
Губы Дилана изогнулись, и он выпрямился, проводя пальцами вдоль края машины пока уходил, и я мог бы поклясться, что расслышал, как он сказал:
– Особенно потому, что на мне твои любимые «Кельвины»… Увидимся завтра,
выпендрежник.
Позже этим же днем, я направлялся в парк «Temescal Canyon», чтобы встретиться с
Кенни, своим другом и тренером. По требованиям экшн–сцен в «Мятеже 2» было важно,
чтобы я поддерживал лучшую форму, какую возможно, что означало дополнительные часы в спортзале и, этим днем, подъем по каньону. Я заскочил домой, чтобы быстро переодеться и сменить тачку, а когда я заехал на парковку на своем черном Range Rover рядом с джипом
Кенни, я увидел его, прислонившегося к грузовику со скрещенными руками и лодыжками в ожидании меня.
Когда я выбрался из машины, Кенни сказал:
– Вовремя появился. Я уже начинал подумывать, что меня кинули.
Я обошел машину сзади, и когда он поднял руку, я ударил по ней, притянул его в дружеские объятия и хлопнул по спине.
– Хорош жаловаться. Ты же знаешь, какое хреновое движение в это время суток.
– Здесь в любое время суток хреновое движение.
Разве это не правда. Клянусь, с каждым годом становится только хуже. Всегда кажется, что каждый человек, который проживает в Лос–Анджелесе, выезжает на дорогу в любое время, когда ты торопишься попасть из пункта А в пункт Б, и сегодня никакой разницы.
– Ой, но у тебя появился шанс насладиться солнцем и природой.
– Да здесь долбанное пекло. Мы и трех шагов не сделали, а я вспотел так, будто пробежал пять миль, – сказал Кенни.
Пять миль, как смешно. Если бы мы побежали куда–то, это бы было в лучшем случае между 8 и 10 часами, но не это мы приберегли на сегодня. Мы собираемся забраться на гору,
и не просто забраться. Этот ублюдок собирался останавливать меня каждые полмили и выполнять несколько своего рода фирменных пыток, которые он приготовил в своем дьявольском, маленьком мозгу.
Я бросил взгляд на солнце над собой, а потом покачал головой. Кенни – суровый надсмотрщик, когда дело касалось моего режима тренировок. Не то, чтобы я винил парня,
поскольку он поддерживал меня на пике физической формы последние пять лет. Кое–что, что необходимо, чтобы оставаться на вершине моей профессии.
– Когда ты превратился в такого нытика, Кенни? Любой может подумать, что здесь я –
тот, кто катается на твоей заднице.
Бровь Кенни задралась вверх, и он сверкнул в меня ухмылкой.
– Серьезно, Эйс. Сейчас не время для флирта.
– Нет? Думал, что всегда должен быть своего рода обмен любезностями, прежде чем я затрахаюсь.
Кенни рассмеялся на это и кивнул.
– Ты прав, и знаешь меня. Я не планировал облегчить твою участь. Двигай задницей,
жеребец.
Я отмахнулся от него, и потом мы оба направились прямо к началу пути. Хоть сегодня и была парилка, все равно было припарковано несколько машин рядом с нашими. Поэтому я перепроверил, что натянул кепку низко, насколько возможно, а мои стандартные «авиаторы»
на месте. Постоянное наблюдение, которым меня окружали, не выходило у меня из головы,
поэтому я перестраховывался, несмотря на то, что это не стандартное место для слежки журналистов.
