Но не успел Шерман наполнить бокалы, как в дверь ворвался возбужденный матрос.
— Капитан выражает свое почтение, — выпалил он. — Впередсмотрящий доносит, что на юго-востоке замечены корабли.
Ему тут же пришлось поспешно отступить, чтобы дать дорогу обоим офицерам, ринувшимся к выходу. Пока они взбегали на мостик, на горизонте уже успела обрисоваться целая вереница кораблей. При появлении командиров капитан Ван-Хорн опустил подзорную трубу.
— Впереди идет броненосец, это видно по палубным надстройкам. И масса дыма от судов, которые еще не показались из-за горизонта. Штук восемь-десять самое меньшее.
— Это он? — спросил Шерман.
— Несомненно, генерал, — решительно кивнул Ван-Хорн. — Другой флотилии таких размеров нет во всем океане.
— Следуйте приказам генерала Шермана, — распорядился адмирал Фаррагут, поворачиваясь. — Мне надо вернуться к своей команде и просигналить всей эскадре сбор.
— Я хочу, чтобы вы направили судно навстречу флотилии, как только лодка адмирала отойдет. И не гоните.
— Малый вперед, — кивнул Ван-Хорн. — Пять узлов, не больше.
— А также поднимите этот флаг на носу, — велел Шерман.
Приказ капитана передали по команде, и двое матросов бросились вперед со свертком ткани.
Флаг представлял собой скатерть из офицерской столовой с пришитыми по двум углам тесемками.
Быстро привязав их к фалу на носовом флагштоке, импровизированный флаг подняли повыше.
Приближающиеся суда нипочем не смогут прозевать белое полотнище — как и звездно-полосатый флаг, развевающийся на мачте.
Когда расстояние между крейсером и приближающимся конвоем сократилось вдвое, капитан приказал лечь в дрейф. Пройдя с разгону еще немного, судно плавно остановилось, легонько покачиваясь на волнах. Самодельный флаг, подхваченный свежим западным ветром, заполоскался, развернувшись на всеобщее обозрение.
— А если им вздумается открыть огонь? — отрывисто поинтересовался капитан Ван-Хорн.
— Не вздумается, — отрезал Шерман. — Это не по-джентльменски. Да вдобавок они ясно видят остальные броненосцы у нас за спиной. И понимают, что это означает.
Если у Шермана и оставались какие-либо сомнения в разумности подобной встречи с врагом, высказывать их вслух он не стал. Уже дважды в своей жизни он улаживал конфликты путем перемирия и всей душой верил, что сможет проделать это снова.
Теперь головные суда стали видны вполне отчетливо: вороненая броня и грозные жерла пушек. На мачты взмыли сигнальные флажки, и конвой замедлил ход, но один броненосец отделился от остальных и приблизился к американскому крейсеру.
— «Защитник», — доложил Ван-Хорн, снова поглядев в трубу. — Главный калибр — шесть стофунтовок, новый модифицированный класса «Воитель».
Британский крейсер направился прямо к ним, вовсю дымя трубами и грозно ощерившись пушками. Как только он подошел поближе, оказалось, что его орудия нацелены на американское судно. Приблизившись на расстояние двухсот ярдов, он сбросил ход и остановился, развернувшись штирбортом, — и тогда стало видно, что пушки тоже поворачиваются, не упуская «Опустошителя» из прицела.
— Лодку спустили? — осведомился Шерман.
— Уже на воде, как вы приказали.
Без единого слова Шерман покинул мостик и через считаные секунды уже спускался на ожидающий баркас. Восемь весел ударили по воде, как одно, и суденышко стремительно заскользило вперед. Когда оно подошло к черному борту британского крейсера, показался шторм-трап, спущенный до самой воды. Шерман принялся карабкаться по нему со всей возможной прытью.
Перебираясь через планширь, он увидел дожидающегося офицера-пехотинца.
— Следуйте за мной, — буркнул тот и отвернулся. Как только они зашагали к трапу, следом пристроились два матроса с мушкетами. В офицерской кают-компании дожидались двое пехотных генералов. Вытянувшись по стойке смирно, Шерман отдал им честь. Они ответили тем же на британский манер.
— Мы уже встречались, генерал Шерман, — заметил первый.
— Да, в Канаде. Вы бригадный генерал Соммервилл.
Соммервилл неспешно кивнул.
— А это генерал сэр Уильям Армстронг, главнокомандующий войск Ее Величества в Индии.
— Зачем вы здесь? — бесцеремонно поинтересовался Армстронг, едва сдерживая гнев при встрече с человеком, завоевавшим его страну.
