Так вот, я честно говоря, хотел, чтобы меня не избрали и поэтому спал спокойно. Или мне что-то подмешали в еду? А чего тут подмешивать? Валерьянки в сахар или афобазольчика грамм пять порошком в соль? Так это все ерунда. Если бы я жаждал этой должности, то меня бы не успокоили десять психологов и литры пустырника. Мы уже видели, как дергаются люди, хотя у них была безоговорочная победа за счет властного ресурса. И то люди волновались. А у меня такого ресурса нет и мне волноваться нечего. Изберут, так изберут. Не изберут, так не изберут.
В десять часов пришел Велле Зеге Вульф. Он один только знал про эту квартиру и у него есть свой ключ.
– Телевизор не смотришь? – с порога спросил он.
– А чего его смотреть? – сказал я. – Делаю гренки на завтрак, ты что будешь, кофе, чай, какао?
– Давай, неси коньяк, – сказал Вульф, – а я включаю телевизор. Ты выиграл и результаты прямо-таки ошеломительные. Никто не ожидал такого. Явка на выборы – восемьдесят процентов от всего списочного состава избирателей. За тебя – семьдесят два процента от числа явившихся на выборы.
Бабушки и дедушки голосовали за тебя, их дети и внуки тоже поддержали тебя.
Либеральная, научная и техническая интеллигенция поддержала единогласно.
Творческая интеллигенция – поддержка пятнадцать процентов, это по результатам экзит-поллов, то есть опросов на выходе. Ну, эти перестроятся на ходу, слету, сразу песни запоют и со сцены своих театров будут выступать, что в душе они либералы и поддерживали именно тебя, в глубине сердца, так как открыто об этом говорить было нельзя, времена были такие, понимаете ли. И, типа, они бы с удовольствием снялись в телевизионных роликах в твою поддержку, но им пришлось сниматься в поддержку другого кандидата. Но по выражению их лиц было понятно, что они поддерживают тебя, а не его.
Что удивительно, абсолютно все верующие поддержали тебя, оценили твои крестные ходы. Но верующие – это такой электорат, который в одночасье повернется на сто восемьдесят градусов, если очнутся первосвященники, и сдаст тебя на расправу, три раза отречется от тебя еще до того времени, пока не пропоют петухи, при повторном выборе отдадут предпочтение разбойнику Варавве, а среди огромной толпы, собравшейся посмотреть на твое распятие найдется всего лишь одна бабушка, которая даст тебе напиться.
Военные поголовно голосовали против. Ну, они, как и крестьяне, голосуют за того, за кого им прикажут. После инаугурации нужно будет сменить всех командующих военных округов. Наградить самыми высокими орденами с личным именным оружием и отправить нахрен в почетную отставку под надзор в виде клуба военачальников.
Студенты все твои почитатели. Новая поросль понимает, кто ведет вперед, а кто тянет назад. Их не соблазнишь одной жвачкой и байками из совковой жизни студента.
В телевизоре уже показали пресс-секретаря нашего избирательного штаба. Всех интересовало, где я нахожусь и что говорю по поводу результатов выборов.
– Кто звонил вашему кандидату и поздравлял его с избранием? – сыпались вопросы.
– Никто, – был краткий ответ.
– Звонили ли конкуренты по избирательной кампании? – не унимались журналисты.
– Не звонили, – отвечала пресс-секретарь.
– Где находится ваш кандидат? – допытывались самые дотошные.
– Отдыхает, – отвечала пресс-секретарь.
– А где? – спрашивали телевизионщики.
– В комнате отдыха, – отвечала пресс-секретарь.
Это было как бы сигналом и все корреспонденты ринулись в здание нашего избирательного штаба, разыскивая мою комнату отдыха.
Вместе с корреспондентами в штаб устремились десятка полтора подозрительных личностей, которых быстро выловили и провели фильтрацию. Пять человек оказались обыкновенными воришками, бросившимися под шумок стащить что-нибудь из оргтехники или из вещей сотрудников штаба. Десять человек были представителями конкурирующих парламентских фракций, выставивших своих кандидатов качестве альтернативы. Кому альтернативу? Да кому угодно, спойлеры, то есть отстающие и бесперспективные, которые всегда нужны для того, чтобы кандидаты не смогли сорвать выборы путем отзыва своих кандидатур. Все равно кто-то бы остался в списке.
