В кварталах дальних и печальных... - страница 20

---

Перейти на стр. ОК

---

Вот и все, это добрый знак

или злой — все одно, дружок.

Кто еще улыбнется так

двум преступно влюбленным — Бог

или дьявол? — осенним двум,

под дождем, в городке пустом.

Ты запомни его костюм —

я хочу умереть в таком.

1995, август

Иванов

…ах, Ивановские строки.

Будто мы идем по саду —

ты стоишь на солнцепеке,

я, подруга, в тень присяду.

…эти краски, эти розы —

лучше нету, дорогая.

Но скажи, откуда слезы

и откуда боль такая?

Полон света и покоя

сад весенний, что случилось?

Почему я плачу? Что я?

Милый друг, скажи на милость.

…Это бабочка ночная —

словно бритвой — неумело

с алой розы улетая,

сердце крылышком задела.

1995, август

Одним мурлыканьем

1.

Стихи осенние — как водится — печально

легли на сердце, мертвые листы.

Ты, речь родимая, прощальна —

как жизнь любая, драгоценна ты.

2.

А мы-то, глупые, тебя ни в грош не ставим —

болтает радио, романы в сто страниц.

Давай ошибочку исправим,

мой нежный друг, смахнув слезу с ресниц.

3.

Одним мурлыканьем растягивая строчки,

сжимая их мурлыканьем одним,

стихотворение до точки

мы доведем, а там — поговорим.

4.

Мол, драгоценная, затем ты в человеке,

чтоб — руку жаркую в холодной сжав горсти —

с трудом приподнимая веки,

шептать одно осеннее «прости».

1995, сентябрь 22

Петербург

…Фонари — чья рука

их сорвет, как цветы?

…Только эта река,

только эти мосты.

…Только эти дома,

только эти дворцы,

где на крышах с ума

посходили слепцы.

…Это, скинув кафтан,

словно бык, раздувал

ноздри Петр, да туман

как каменья тесал.

Это ты, Ленинград,

это ты, Петербург, —

рай мой призрачный, ад,

лабиринт моих мук.

Дай я камнем замру —

на века, на века.

Дай стоять на ветру

и смотреть в облака.

Можешь душу забрать,

что трепещет любя.

…Дай с дождями рыдать

на плече у тебя.

1995, сентябрь, Санкт-Петербург

За чугунной решеткой

Под руинами неба,

в доме снега и ветра —

у безлукого Феба

так печальна Эвтерпа.

Нет ни жаркого грека,

ни красивого моря.

Грудь ее — цвета снега,

взор ее — цвета горя.

За чугунной решеткой

листья падают ало.

То бесстыжей, то кроткой

ты ночами бывала.

Чужеземка нагая,

что глядишь, холодея?

Как согреть — я не знаю.

Я помочь не сумею.

Сам потаскан, издержан,

чем тебя я прикрою?

По-осеннему нежен,

я любуюсь тобою.

Но представлю охотно:

с детским личиком чистым,

то в штормовке болотной,

то в телаге землистой.

1995, сентябрь

«Штукатурка отпала…»

Штукатурка отпала

и обрушился свод.

Белый ангел войдет,

сложит крылья устало.

Так угрюм, так печален

довоенный ампир —

милый друг, этот мир

слишком монументален.

…Шелестели б, дышали,

как минуты и дни.

В старом парке одни

мы с тобою гуляли.

…И дрожали ресницы

словно веточки ив.

И хрустальный мотив

мог упасть и разбиться.

«Чуть печальней, чем прежде

дождик слезы прольет —

в эту арку войдет

ангел в лунной одежде».

1995, сентябрь

Художник и розы

Л. Луговых[22]

Так прозрачен намек: здесь цветы превратились в слонов —

эти розы на этом холсте обернулись слонами.

Это детский букет незатейливых ласковых снов.

Это — в вазе, в петлице, на сердце, в бутылке, в стакане.

Это — в Грузию ехать, такие и там не собрать.

Это — ветер июля, ресницы колышащий плавно.

Это то, милый друг, что — о как бы точнее сказать —

так в слезе искажается мир, а цветок — и подавно.

1995, сентябрь

Летний сад

1.

…дождинка, как будто слеза,

упала Евтерпе на грудь.

Стыжусь, опуская глаза,

теплее, чем надо, взглянуть —

уж слишком открыт этот вид

для сердца, увижу — сгорю.

Последнее, впрочем, болит

так нежно, что я говорю:

«Так значит, когда мы вдвоем

с тобою, и осень вокруг —

и камень в обличье твоем

не может не плакать, мой друг».

2.

«…» «прощай» — чтобы душу скрести,

звук «ща» засорил нашу речь.

Есть тихое слово «прости»,

что значит до смерти беречь

разлуку, безумный покой,

тоску. Оглянулась, а я

глаза опустил. Над тобой

два ангела пели, летя:

«Прости его. Ведает Бог,

молчание тоже ответ.

Он руку от сердца не смог

отнять — помахать тебе вслед».

3.

…как будто я видел во сне

день пасмурный, день ледяной.

Вот лебедь на черной воде

и лебедь под черной водой —

два белых, как снег, близнеца

прелестных, по сути — одно…

Ты скажешь: «Не будет конца

у встречи». Хотелось бы, но

лишь стоит взлететь одному —

второй, не осилив стекла,

пойдет, словно камень, ко дну,

терзая о камни крыла.

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---