Бронебойщики открыли огонь по танкам. Бой закипал.
Гасанов впивался руками в землю. Не было сил ползти дальше. Сержант выждал, когда танк поравнялся с ним, тогда он метнул гранату. Танк остановился, задымил.
…Бойцов уже не было в окопах. Их поднял подвиг Гасанова, их подняла команда. Они пошли на врага, и завязался рукопашный бой, а немецкие танки и артиллерия оказались бессильными. Если они стреляли, то поражали и своих солдат.
…Сержант Цховреба ворвался в немецкий окоп. Он сразил трех немцев из автомата, четвертый вырос перед ним неожиданно, когда в диске автомата не осталось ни одного патрона. Цховреба ударил гитлеровца лопаткой, и тот рухнул замертво.
…Разные характеры у людей — по-разному они дрались. Красноармеец Немериченко — осанистый, неторопливый украинец из числа тех, которые прежде, чем ответить на вопрос, почешут подбородок и подумают. К таким с доверием привязываются молодые бойцы. На этот раз еще на боте к Немериченко подсел молодой боец Черноглазов.
— Операция предстоит сурьезная, — вслух рассуждал Немериченко. — А корабель-то не дюже большой для такого дела… Море беспокойное.
— Насчет кораблей рассуждать, надо же иметь об этом представление! — вмешался моряк. — С этих кораблей в десант высаживаться лучше нет.
— Ну-ну, — сказал Немериченко.
— Что ну-ну! Это же мотоботы, которые в Новороссийске прошли проверку!
— Так это я и говорю, ясное дело, — согласился добродушно Немериченко и подумал, что действительно без проверки на таких кораблях в десант бы не послали. — Корабль маленький — цель неприметная. Оно и лучше…
Вместе с Черноглазовым он высадился на берег и побежал к дому. Там суетились немцы. Кто-то, ругаясь, пытался зажечь свет. Бесполезно чиркала зажигалка. Немериченко бросил в окно гранату и сказал Черноглазову:
— Еще одну подай-ка там.
Черноглазое протянул гранату.
— Запал вставил?
Черноглазов кивнул головой. Из окна по тьме хлыстнули пули. В домике глухо простучал немецкий автомат. Но Немериченко расчетливо пригнулся и бросил в окно вторую гранату.
Только один немец выскочил на порог и тут же упал, словно спотыкнулся: Черноглазов срезал его короткой очередью.
— Автомат-то поставь на одиночную, патроны надо беречь, — наставительно сказал Немериченко…
Вскоре бойцы сидели на дне глубокой немецкой траншеи.
— Эх, табачок-то совсем отсырел!
— Кто просмотрел, у того и отсырел, — пошутил Немериченко. — Я гадаю, что курец ты плохой, если у тебя в десанте для табаку не нашлось сухого места.
Он вынул из вещевого мешка тугой кисет, завернутый в плащпалатку, свернул «козью ножку» и задымил.
— У кого тоска настоящая, угощайся.
К кисету потянулся добрый десяток рук…
Не успели бойцы докурить, — кто-то сообщил: «Танки!»
— Быстрее, — крикнул Немериченко. — Вон в том блиндаже зажигалки немецкие… Пошукай!
«Зажигалками» он называл немецкие термитные гранаты, похожие на большие лимоны. Черноглазов принес две «зажигалки». Немериченко взял их, уложил возле себя поудобнее и стал ждать.
Один танк подошел совсем близко. Немериченко швырнул гранату под его гусеницы и крикнул:
— А теперь зажигалку!
Тяжелый «лимон» цокнулся о броню, рассыпав по ней веселые синие огоньки, будто танк облили горящим спиртом. Скоро танк превратился в факел…
В пекле боя от сопки к сопке кочевали со своими длинными ружьями бронебойщики, все чуть грузноватые, чем-то неуловимым похожие друг на друга. Один из них обладал чудесной фамилией — Счастливый.
Немцы бросили на десантников три тяжелых танка. Казалось, бронебойщики не смогут бороться с ними. Но Счастливый меткими пулями заклинил башни всем трем танкам, и они не в силах были повернуть своих башен ни вправо, ни влево.
— Мать честная! — не выдержал кто-то. — Да ведь верно, что ты счастливый!
— Это не он, — ответил другой боец, — а мы, пожалуй счастливые, что он с нами оказался!
Люди дрались по-разному. В одной цепи они дополняли друг друга орлиной отвагой и неторопливым расчетом.
— И все — большие мастера бить немцев, — закончил капитан Мирошник рассказ о своих бойцах.
Была поздняя ночь в Тамани, когда я вышел из домика где лежал капитан Мирошник. Вскоре я нашел его имя в Указе Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза за форсирование Керченского пролива.
