Выйдя из гостиной, Альбина Станиславовна сразу же сменила свою величавую поступь и пошла упругим спортивным шагом, легко ступая на полную ступню. Ее порхающая походка в сочетании с девичьей стройностью производили впечатление более чем высокого роста. Впрочем, ее рост и так был не мал, около ста восьмидесяти сантиметров. Альбина Станиславовна прошла мимо горки красного дерева. С трех сторон она была остеклена толстыми хрустальными стеклами с широкими фацетами, в их гранях безучастно отражался желтый электрический свет. Экзотическими бабочками на полках горки притихла стайка старинных китайских вееров. Как много было тех, кто держал их когда-то в своих руках: целомудренных девственниц и извращеннейших эротичек, красавиц-содержанок и волкоруких перекупщиков.
Обойдя богато инкрустированный овальный стол, ножками которому служили шесть изящных позолоченных изваяний, Альбина Станиславовна подошла к большому книжному шкафу. За его застекленными граненным венецианским стеклом дверцами поблескивали золотым теснением кожаные переплеты старинных фолиантов с застежками и золотыми обрезами. Беззвучно провернув в замке бронзовый ключ, она плавно распахнула тяжелые дверцы и, вынув две книги, нажала неразличимую клавишу на правой внутренней стенке. Также мягко и беззвучно ей навстречу выдвинулся небольшой потаенный ящичек с мобильным телефоном «Nokia», в памяти которого хранились пять наиболее важных совершенно секретных номеров. С закипающей яростью перебирая кнопки быстрого набора, Альбина Станиславовна активировала один из них. Склянский ответил почти сразу. Не вдаваясь в подробности, она обозначила задание.
— Похож на Идиота Полифемовича. Догадываетесь, кого я имею ввиду? Да-да, Бунин писал, его еще в гимназии так называли. Припоминаете перл, который он вставил в свое эпохальное произведение? «Бочком прошел незаметный Ленин»… Его «Джип» под моими окнами. Будет выходить через час-полтора с тремя вашими знакомыми. В кратчайший срок необходимо выяснить, кто он есть на самом деле. Постоянное наблюдение, двадцать четыре часа в сутки. Не мне вас учить. Оперативно подключайте нужное количество людей. Затраты пусть вас не волнуют, дело категории «Воздух»[6]. Оплата, как обычно, но премиальные в двойном размере, — и дала отбой.
Хоть ей и не хотелось, но пришлось-таки подключить к этому делу Склянского. «Никуда он от Склянского не денется», ‒ с облегчением подумала Альбина Станиславовна. ‒ Он его просветит, как на рентгене».
Поспешно собираясь, Склянский думал об Альбине Станиславовне, со сдержанной радостью напевая про себя.
Ах, воротись, вернись
Ко мне, девчоночка.
Я стогом сена был,
Ты в нем иголочка.
Он знал, что оплату за работу и премиальные Альбина Станиславовна вручает в двух разных по цвету и весу конвертах, и вес конверта с премиальными, часто превосходит вес конверта с оплатой. Такова была причуда «Королевы Роз». Так Склянский называл про себя Альбину Станиславовну. И оплата за работу, и премиальные его совершенно не интересовали.
Сгорит стожок в огне,
Игла останется.
И по твоей вине, и по твоей вине —
Я горький пьяница.
А ветер гонит листья в стаи и в реке топит лодки. Эх, в вагон бы, да на полку! Да ехать-то некуда… Пропадать, наверно, здесь под березами, одинокому, как есть и тверезому. Когда подошла очередь надеть черную хлопковую куртку на гагачьем пуху, он на миг задумался, и снял, машинально одетую наплечную кобуру с пистолетом.
* * *
Поблагодарив хозяйку, гости поднялись, устоявшиеся правила стола предписывали уходить всем вместе. За весь вечер не было сказано ни одного тоста. Альбина Станиславовна сама об этом попросила, деликатно остановив уж было собравшегося начать витийствовать Оксамытного. Это его ничуть не смутило и не задело, слишком хорошо и давно они знали друг друга. Остальные же, Хрюкин и Григорьев, знали Оксамытного не хуже, и приняли это с заметным облегчением. Во всяком случае, каждый из них обратил внимание на необычность завершившегося ужина, поскольку было в нем, много недосказанного.
Все они были давно знакомы с Альбиной Станиславовной, каждый из них имел о ней свое мнение, и относились они к ней по-разному. И каждый из них (кто был на это способен), относился к ней с уважением. Вследствие этого они со снисхождением закрыли глаза на некоторую натянутость сегодняшней обстановки и какую-то немотивированную напряженность хозяйки, что было ей не свойственно. В передней вышла небольшая заминка, пришлось дожидаться Напханюка. Он заперся в туалете и не подавал оттуда никаких признаков жизни. Уже неоднократно высказывалось предположение, не уснул ли он там, от трудов своих праведных…
